В 1954 году на улице 28-й Северной построили три двухэтажных дома. Бараками эти дома назвать нельзя, но и параметров нормального жилья они не выдерживали с самого начала. Отапливаются печками, а канализация выведена в выгребную яму тут же, по соседству. Живут в них нынче в основном ветераны труда, отработавшие на омских заводах по 20-30 лет. Еще в конце 80-х дома эти твердо пообещали снести.
— Когда в 1989 году я задумала перевезти к себе престарелую мать, то никак не могла ее прописать, — вспоминает Любовь Ганихина, вдова чернобыльца, инвалида второй группы. — В Первомайском райисполкоме наш дом нигде не значился.
Дом исчез на два-три года из всех реестров в конце 80-х годов, а в начале 90-х, когда жильцы начали войну за свои права, как птица Феникс возродился из пепла. Временное исчезновение дома № 89 по улице 28-й Северной подтверждает и другой факт.
— Меня пригласила к себе наша бывшая соседка Людмила Г. Она работала в Первомайском райисполкоме и в начале 90-х годов получила квартиру, — рассказывает Наталья Писарева. — Прослышав о наших мытарствах, она честно сказала мне, что сама видела справку БТИ, где наш дом значился снесенным. В этой же справке говорилось, что жильцам дома предоставлено двенадцать квартир.
Счастливая обладательница квартиры сначала посоветовала Наталье обратиться в БТИ. Но уже на другой день Людмиле Г. знающие люди порекомендовали больше про это никому не распространяться.
Тем временем жильцы дома № 89 уже более десяти лет безуспешно ведут переписку с множеством инстанций. Министр Валентина Матвиенко дважды присылала в Омск ответы на мольбы жильцов, где рекомендовала властям расселить злополучный дом, «если он пришел в аварийное состояние». Но дело в том, что в Омске ни одна инстанция признавать тот факт, что дом находится в аварийном состоянии, не хочет. Последний представитель межведомственной комиссии, посетивший дом на 28-й Северной, откровенно признался жильцам: дом действительно давно опасен для проживания, но если он напишет это в акте, то назавтра лишится работы.
Официально дом находится на балансе Омского района водных путей и судоходства, которому министерство транспорта содержание жилья не финансирует с 1996 года. Мэрия в таком виде брать дом тоже не захотела. Жильцы прошли все судебные инстанции и везде получили отказ. Теперь их последняя надежда на прокуратуру Центрального округа, где лежит коллективное заявление.
Жильцам дома № 89 предлагают переселиться во временное жилье, а их дом капитально отремонтировать. Но они не соглашаются, потому что видели, как ремонтировался соседний. Вещи жильцов сгрузили в сарай, где их основательно погрызли мыши, а часть стройматериалов, которые привозили для ремонта, прямо на глазах жильцов скупали некие субъекты. Самыми умными оказались жильцы третьего дома. Они не поверили обещаниям, что все снесут по плану, и пошли по судебным инстанциям гораздо раньше. В итоге их-то дом и снесли -не на бумаге, а на самом деле.
А теперь о том, во что обходятся жильцам их квартиры с печным отоплением, провисшими потолками и рассыпающимися стенами. Семья чернобыльца Ганихина с учетом всех льгот ежемесячно (без оплаты электроэнергии) выкладывает за сырую квартиру с покосившимися стенами около 700 рублей. Понятно, что коммунизм, когда квартиры получали, а не покупали, миновал. Но если суммировать все средства, которые за те годы, что жильцы дома № 89 безуспешно борются за свои права, были затрачены на просторные и комфортные квартиры для областных и городских чиновников, то можно было расселить не один дом.