В Тюменской области на месте исчезнувших деревень ставят памятные знаки. Чтобы люди, посетившие опустелые места, знали: когда-то здесь любили, женились, рожали детей, строили дома, работали на фермах и в поле. У нас в области такой практики нет (за исключением единичных случаев).
Поэтому не пожалеем десяти строк и перечислим не существующие уже деревни и поселки. Малокаиркуль и Петровка в Большереченском районе, Солоревка — в Крутинском, деревни Сенинск и Новоникольск — в Тевризском, Талово — в Шербакульском. В Тарском районе — Туй, Юрьевка, Айткулово, Дубовка, Калачевка, Усюльган, Калинине, Усть-Уй, Калашниково…
На последнем в этом полугодии заседании Законодательного собрания депутаты приняли поправки в закон об административно-территориальном делении Омской области, связанные с упразднением вышеперечисленных населенных пунктов за «отсутствием зарегистрированного в установленном порядке населения, жилищной застройки, ликвидацией производственных объектов». В 2008-м это уже не первый раз, когда законотворцы, по меткому замечанию депутата Александра Мельникова, констатируют дырки на карте. Кстати, он провел нечто вроде мониторинга проблемы — побывал в девяти деревнях, считавшихся животноводческими. Везде одинаковый механизм умирания: вырезается скот, закрывается школа…
После этого выступления развернулся вялый мини-диспут на тему тенденций в сельском хозяйстве, который продемонстрировал, насколько вообще волнует народных избранников обсуждаемый вопрос. Председательствовавший Владимир Варнавский отозвался о сельском жителе примерно в таком духе: мол, «живет в деревне, а корову иметь не хочет» и «работать разучились».