Когда-то на этой «Волге» — гордости тогдашнего советского автопрома — Анатолий Пинигин исколесил полстраны. На старости лет машина осталась его единственным пристанищем. Кроме этого видавшего виды безмоторного «железного коня» у пенсионера нет ничего — ни вещей, ни дома, ни одежды. Здесь он ест, спит, рисует картины и мастерит свои любимые картонные поделки. Жизнь продолжается, хотя первый месяц, замерзая холодными мартовскими ночами, ему хотелось только одного — уснуть навсегда. Тогда Пинигину казалось, что жить больше незачем: квартиру и всё имущество у пенсионера обманом увели дети, а восстанавливать справедливость правоохранительные органы не спешили.
Ещё с полгода назад у Анатолия Пинигина всё было как у всех: двухкомнатная квартира на Сибирском проспекте, старушка-мама, вторая по счёту жена и двое взрослых сыновей от первого брака. Правда, квартира принадлежала матери Анатолия Егоровича. Она завещала её двум своим самым близким людям — Анатолию Пинигину и старшему внуку. Однако такой расклад отпрысков пенсионера не устраивал. Когда старушка умерла, на делёж наследства из Санкт-Петербурга приехали оба сына Анатолия Егоровича. В первую очередь они избавились от мачехи: однажды её, даже не дав поговорить с мужем и собрать вещи, попросту выставили за дверь.
— Сыновья сказали мне, что мы с Фаиной должны развестись, — с болью вспоминает Анатолий Егорович, — но я отказался. Тогда дети стали меня бить, вязали верёвкой… Я не выдержал — и написал заявление. Устраивали дома попойки, спаивали и меня. К нам часто заходил участковый, но жаловаться ему мне было страшно и стыдно. Мне кажкется, что он и так всё понимал, — ведь заходил в дом не на пять минут.
Супруга Пинигина, Фаина Николаевна, почуяв неладное, разводиться отказалась наотрез. Тогда наследники обратились в суд, обвинив женщину в том, что брак с их отцом она заключала с корыстными целями. Кроме развода от имени Анатолия Пинигина сыновья потребовали от мачехи ещё и 60 ООО рублей — в качестве компенсации морального вреда. Деньги они, правда, не получили, но через восемь месяцев судебных разбирательств супругов развели. А спустя неделю квартиру продали. Деньги дети забрали себе, посулив купить отцу однокомнатную квартиру. Анатолий Пинигин переехал в съёмное жильё, в котором, по обещаниям сыновей, он в скором времени должен был стать полноправным хозяином. В этой квартире младший сын несколько месяцев держал престарелого отца под замком, не выпускал даже в магазин и сам приносил продукты.
Однажды сын вывел Анатолия Егоровича прогуляться за пенсией, а у собеса забрал у старика деньги, паспорт и растворился в весеннем мареве. В тот же день хозяйка съёмной квартиры выставила пенсионера за дверь, оставив себе в качестве платы за аренду жилья последние его пожитки.
Первым делом Пинигин написал заявление в милицию. Но в возбуждении уголовного дела сотрудники УВД Ленинского округа отказали, мотивировав отказ тем, что не могут найти сыновей Пинигина. Выяснилось, что старший сын успел совершить мошенничество — и теперь его безуспешно разыскивает вся милиция страны. Второй уехал обратно в Санкт-Петербург. Выдав эти скупые данные, стражи порядка посчитали свою работу оконченной. А оставшийся без приюта старик перебрался в салон старой «Волги»: поближе к окошкам своей бывшей супруги. Фаина Николаевна Анатолия не бросает: кормит, иногда пускает отдохнуть. Дать бывшему мужу крышу над головой пожилая женщина не может — после развода она сама живёт в семье взрослой дочери.
Слово адвокату.
Илья Васильчук, руководитель ИПП «Народный адвокат»:
— Действия органов внутренних дел, на мой взгляд, совершенно неправомерны. То, что милиционеры не могут разыскать фигурантов этой истории, не является законным основанием для отказа в возбуждении уголовного дела. Сейчас мы будем пытаться оспорить сделку купли-продажи квартиры Анатолия Пинигина в суде. Однако если бы правоохранительные органы вовремя провели расследование, доказать, что пожилой человек стал жертвой мошенников, было бы гораздо легче.
P.S. Пока дело Пинигина рассматривает суд, просим органы соцзащиты обратить внимание на бездомного старика.