Электропоезд «Московка-Входная» по прибытии в областной центр поставили в локомотивное депо текущего ремонта. Около 11 часов работник предприятия, осматривая вагоны, в одном из них увидел на скамье сильно заросшего, одетого не по сезону мужчину лет сорока, который от холода потирал посиневшие руки. «Явно бомж»,- подумал проверяющий.
— Электричка дальше не пойдет, вам следует выйти. Почему вы не выходите? — стараясь не повышать тона, сказал он.
— Греюсь, — однозначно ответил тот.
Но вряд ли можно было согреться в вагоне, прокаленном насквозь морозом. Мужчина попытался было встать, но не смог, опустившись обратно на скамью. На пьяного он не был похож, однако все его действия казались несколько странными.
— Что с вами?
— Не знаю, ноги не подчиняются, ходить не могу.
Железнодорожник взял на руки тщедушного мужчину, вынес из вагона и усадил в цехе на пожарный ящик рядом с батареей.
— Погрейся пока, — бросил он и, пройдя в кабинет сменного мастера, сообщил ему о происшествии.
Тот вышел и фактически повторил слова, что находиться в производственном помещении посторонним лицам нельзя.
— Да, да, — согласился, как позднее выяснилось, Юрий КАЩЕЕВ, — я сейчас уйду.
Минут через десять сменный мастер решил проверить, покинул ли бомж депо, но тот оставался на прежнем месте. Начальник позвонил в дежурную часть транспортной милиции и попросил прислать сотрудника, чтобы выдворить незваного «гостя». Сержант Сергей ТКАЛИН оказался решительным человеком.
— Что вы здесь делаете? Сейчас же уходите, не мешайте людям работать, — сказал он, подталкивая бомжа в спину.
Кащеев стал втолковывать сотруднику, что он когда-то имел дом и работу, но болезнь отняла у него все, нет ни паспорта, ни прописки. «Бездомовник я, — тяжело вздохнув, заключил он, — согреюсь и уеду куда-нибудь, вот только ноги не ходят».
Спиртным от него не пахло и говорил он хоть с трудом, но связно и логично, так что оснований для доставки его в дежурную часть не было. ТКАЛИН попросил проходившего мимо слесаря Петра ЧЕБАКОВА помочь ему вывести бедолагу из цеха. Взяв под руки, они повели его к выходу, ноги мужчины при этом волочились по полу, что говорило о серьезной болезни.
Кащеева оставили на снегу у торца старого вагона, несмотря на то, что мороз «зашкаливал» за тридцатиградусную отметку. ТКАЛИН предупредил его, чтобы он и не думал больше появляться в цехе. «Подыхай здесь», — произнес сержант и нанес сильнейший удар ногой в грудь лежащего на снегу, а затем несколько раз впечатал тяжелые ботинки в его грудную клетку.
Смотреть на эту сцену жестокого избиения ЧЕБАКОВУ стало невыносимо, и он вернулся в цех. Минут через двадцать он вышел во двор депо, сотрудника уже не было, а на запачканном бурыми пятнами снегу совсем в иной позе лежал Кащеев, и лицо его превратилось в сплошную кровавую маску, а изо рта шла густая багряная пена. «Что с тобой?» — склонившись над ним, спросил ЧЕБАКОВ. Ответом было только прерывистое, тяжелое и хриплое дыхание, чувствовалось, что жизнь покидает бренное тело бродяги.
Чебаков немедленно сообщил сменному мастеру, что «тот мужик умирает от побоев». Удостоверившись, что это действительно так, он вновь позвонил в милицию и попросил срочно вызвать наряд и «скорую». Несмотря на оказанную медицинскую помощь, КАЩЕЕВ скончался, не приходя в сознание. Результаты судмедэкспертизы показали, что удары в область груди привели к тяжелым телесным повреждениям, опасным для жизни. Непосредственной причиной смерти стало общее переохлаждение, обморожение конечностей. Установлено, что примерно два месяца у КАЩЕЕВА нарушено мозговое кровообращение. А это, в свою очередь, совместно с давней патологией — укорочением правой нижней конечности привело к невозможности самостоятельно передвигаться.
Оперативники транспортной милиции, осмотрев место происшествия, установили, что никого из посторонних на территории депо не было и смертельные побои могли нанести или его работники, или же сотрудник милиции. Чтобы отвести от себя подозрения и направить дело по ложному следу, ТКАЛИН в тот же день пришел к ЧЕБАКОВУ на работу и попросил его не говорить, что он применял к бомжу насилие. Перед дачей показаний в транспортной прокуратуре он вновь появляется у свидетеля с той же просьбой.
Уголовное дело поручается вести наиболее опытному следователю прокуратуры Виктору СИТНИКОВУ. Допрошенный качестве подозреваемого, а затем и обвиняемого, Ткалин свою вину в избиениях и смерти КАЩЕЕВА не признал, виновен, мол, только в том, что не вызвал «скорую», оставив лежать больного человека на снегу. Однако следователь, опираясь на показания свидетелей, работников локомотивного депо и результаты судмедэкспертизы, собрал достаточную доказательную базу для обвинения ТКАЛИНА. Он провел очную ставку, на которой ЧЕБАКОВ подтвердил данные ранее показания о том, что сержант жестоко избивал КАЩЕЕВА, а затем приходил с просьбой не говорить об этом при проведении расследования.
Анализируя доказательные факты, Виктор СИТНИКОВ пришел к выводу, что ТКАЛИН, находясь при исполнении служебных обязанностей, значительно превысил свои должностные полномочия и совершил противозаконные действия, причинив телесные повреждения ни в чем не повинному человеку, которые вкупе с другими обстоятельствами привели его к смерти. В обвинительном заключении следователь акцентировал внимание на том, что независимо от социального положения, поступать по отношению к Человеку следует только по Закону, а не по эмоциональным порывам или негативному отношению.
Собранные следователем материалы со всей очевидностью свидетельствовали, что вина ТКАЛИНА в совершении тяжкого преступления против личности полностью доказаны, а его действия представляли общественную опасность, учитывая характер работы в правоохранительных органах ТКАЛИН обвинялся не только в превышении служебных полномочий, но и «в заведомом оставлении без помощи человека, находящегося в опасном для жизни состоянии».
Старший помощник прокуратуры Николай ГВОЗДЕВ, выступая на судебном процессе как государственный обвинитель, подчеркнул, что человек, охраняющий Закон, запятнал его и честь мундира, дискредитировав тем самым правоохранительные органы. Он предложил в качестве наказания лишить ТКАЛИНА свободы на пять лет. Суд согласился с его мнением и вынес аналогичный приговор.
P. S. Это редкий случай из судебной практики, так как обычно подобные уголовные дела завершаются по крайней мере условными сроками.