Служители искусства рассказали о своем проекте в Омском городском пресс-клубе.
Керстин БОРХАРДТ: Как художники мы занимаемся многообразием человеческого восприятия: не всё на самом деле обстоит именно так, как нам кажется, и как в жизни, так и в искусстве есть многообразное толкование различных ситуаций. Порой очень важно посмотреть с другой стороны на события. Над этой темой мы и работали в своей инсталляции.
У меня есть очень короткое стихотворение, основанное на игре слов «время» и «газета» (в немецком это однокоренные слова. — Прим. авт.), о времени, которое пишет газету. Еще когда мы были в Уфе, где делали подобный проект, поняли, что невозможно на русский перевести эту игру слов дословно, чтобы полностью передать смысл, который закладывался в стихотворении. Поэтому в Уфе мы попросили разных переводчиков перевести его — и у каждого получился свой вариант. Мы увидели, насколько многообразно восприятие, и это отлично подходило к нашей концепции. Так что для инсталляции мы взяли все варианты, которые получились, и обыграли их. Стихотворение проигрывается в аудиозаписи и одновременно представлено наглядно — как роспись на стенах.
Райнер ВИЛЬТЦ: Я часто задаюсь вопросом, как по-разному можно воспринимать время. Например, если ситуация приятная, время летит быстро, а в кресле зубного врача — течет очень медленно. Я записал на аудио, как Керстин читает это стихотворение, и потом переставлял последнее слово в начало, менял местами слова, и в один прекрасный момент стихотворение просто получилось задом наперед. Снова мешал, и снова сначала.
Несмотря на то что это всё время одни и те же слова, получался каждый раз новый смысл в предложении. И когда звучит такой текст, а ты стоишь и слушаешь, слушаешь, — теряется чувство времени.
Керстин БОРХАРДТ: В том, что инсталляция работает, нас убедил рассказ владельца галереи в Уфе. Он стоял в кубе около десяти минут и слушал звуки, после чего у него буквально начался приступ клаустрофобии и он поспешил выйти. А снаружи была другая инсталляция и другие звуки. Через некоторое время мужчина почувствовал: ему надо забежать в куб, чтобы защититься от этого шума. Выдающийся эффект! Такого не запланируешь.
Но когда подобное удается, когда люди задаются вопросом: «Что со мной происходит?» и ощущают изменения на собственной шкуре — это прекрасно. Я не только художник, у меня есть еще другая профессия: три дня в неделю я провожу терапию искусством в психиатрической лечебнице. Душа человека — особое, нераскрытое пространство, и для меня как для художника также очень интересна эта тема.