Из химиков — в писатели
Имя нашего земляка Бориса Григорьевича Пантелеймонова стало известно в России в начале 1990-х годов, когда в Москве вышла его книга «Рассказы дяди Володи». Омичам Пантелеймонова открыл краевед, председатель общества коренных омичей Владимир Селюк. В 1991 году он побывал в Париже и в одной из библиотек случайно наткнулся на книгу Пантелеймонова. Владимир Иванович признается, что всю ночь просидел за книгой, она называлась «Зеленый шум»: «Я заболел Пантелеймоновым».
Биографию писателя пришлось восстанавливать, обращаясь к российским и зарубежным архивам. Сегодня известно, что родился он 17 июля 1888 года в Муромцево в многодетной семье отставного чиновника и купеческой дочери. Прадед Бориса Пантелеймонова — «дедушка Дигби» — был англичанином. Борис был шестым ребенком в семье, а всего детей было тринадцать. Омский исследователь творчества Пантелеймонова, филолог Ирина Мохнанова говорит, что в биографии писателя, которая опубликована в литературных справочниках и энциклопедиях, много неточностей, поэтому доподлинно не известно, где Борис Григорьевич получил высшее образование, но одно она знает наверняка: Пантелеймонов окончил Тобольскую гимназию. Значит, в начале двадцатого века Борис покинул Муромцево, но оно осталось в сердце будущего писателя на всю жизнь. Когда учился в университете, был арестован за участие в студенческих волнениях. Работал в химической лаборатории, выпускал журнал «Мыловаренное дело», строил химические заводы в Москве, Одессе, Крыму, работал начальником департамента министерства сельского хозяйства, а также в Академии наук Украинской ССР. Представлял СССР на Конгрессе в Берлине.
В 1929 году Борис Пантелеймонов был направлен в командировку за границу и стал невозвращенцем: ему предложили работу в Поташной компании Палестины. Там Пантелеймонов занимался разработками месторождений Мертвого моря, стал автором многих научных трудов и изобретений. В 1937-м переехал в Париж. Во время Второй мировой войны был участником французского Сопротивления и изготавливал бомбы, взрывчатку. В 1946 году оборудовал химическую лабораторию для изготовления косметики. Несколько патентов продал в Америку, жил безбедно, считался весьма состоятельным человеком.
В1946-м увлекся литературным творчеством. Первый же рассказ Бориса Пантелеймонова «Святой Владимир» произвел на русскую эмиграцию большое впечатление.
В Париже ощущал себя сибиряком
Книга «Зеленый шум» разошлась мгновенно — не только во Франции, ее закупили для Африки, Америки, Канады. Это произведение буквально пронизано любовью к родине, Сибири, куда он все время хотел вернуться. Об этом желании Борис Григорьевич писал в письме к Константину Симонову, что намерен вернуться домой, в Сибирь, всей душой, пройти по любимым местам. В Париже Пантелеймонов все равно ощущал себя сибиряком: «Французы — европейцы, среди них я — потомственный сибиряк, Его чалдонское благородие…»
Бунин и Тэффи, Адамович и Маковский, Ремизов и Бенуа высоко ценили прозу Пантелеймонова.
Его появление в парижских литературных кругах произвело сенсацию, — писала Надежда Тэффи, — нравилась его внешность английского лорда, нравилось его внимательное, ласковое отношение к людям». Современники отмечали его талант и своеобразие, считали человеком почти безупречного литературного вкуса. Бунину нравилось, что Борис Григорьевич в своих произведениях пишет о Сибири. В своих письмах великий писатель называл Пантелеймонова то «дорогой таежник», то «Пантелей Менделевич», то «любезный князь Мышкин». Тэффи тоже писала: «При своей английской внешности это была самая безудержная русская натура». Бунин восхищался творчеством Пантелеймонова: «Борис Григорьевич, по вашим рассказам, вы шли дорогами Пришвина… это ль не честь и богатая доля?! Ваши картины природы не потускнеют, их будут хранить — кому дорого русское слово. И теперь какие леса и какую зарю вы видите не нашими, а этими глазами открытого сердца?»
«Литература как-то ошеломила Пантелеймонова, — писал Алексей Ремизов, — он ушел в нее с головой, забросил свою большую химическую лабораторию. И сам Борис Григорьевич признавался: «Меня часто удивляло, почему так поздно, так случайно начал писать. Как мог не почувствовать в себе писателя столько лет».
Возвращение на Родину
О чем же писал Борис Пантелеймонов? О своей малой Родине -селе Муромцево, о реках Таре и Иртыше, первозданной сибирской природе. Живописные зарисовки и жизненные истории, написанные истинным мастером слова, остаются в памяти читателя надолго.
«Ивы обвисают над рекой, корни березки, обнаженные очередным обвалом, и синие пахучие елки. Трава, не боясь, подходит к самому обрыву, у травы свое царство: близорукий кузнечик, под боярышню вырядилась божья коровка, бабочка-бумажка, носимая ветром».
Писатель с восторгом и юмором писал о жителях Муромцево и Тары, бесхитростных, наивных и одновременно энергичных людях, способных и на бесшабашную удаль, и на благородные поступки. Во всех произведениях Пантелеймонова главные герои — коренные сибиряки.
И он был сибиряком. По рождению и по сути. Умер в Париже, но вернулся на Родину. Вернулся своим творчеством. Пять лет назад, к 120-летию писателя, на Аллее литераторов в Омске появился памятный знак из гранита.
В начале 2014 года выйдет в свет трехтомник произведений Пантелеймонова, его изданием занимается министерство культуры Омской области.
В Муромцево, на родине писателя, сохранился дом, где жили Пантелеймоновы, но он с каждым годом все больше разрушается, и если не предпринимать никаких действий для его сохранности, то лет через пять его можно потерять совсем. А ведь можно было бы в нем открыть дом-музей, приводить туда детей и читать тот же «Зеленый шум»: лучшего места для уроков литературы и краеведения и найти нельзя. Возможно, в Год культуры в России этот памятник попадет в число реставрируемых. Очень бы хотелось на это надеяться.
КСТАТИ
На выставке в музее имени Ф. М. Достоевского представлены материалы, по крупицам собранные руководителем Музея городского быта Владимиром Селюком и литературным музеем: прижизненные издания книг Бориса Пантелеймонова, журналы, выпущенные в Нью-Йорке и Париже, редкие фотографии, документы, найденные в многочисленных архивах и представляющие различные стороны жизни ученого и писателя, публикации о Пантелеймонове в зарубежных, омских и районных изданиях, тома из собрания сочинений Бунина, в которых опубликована обширная переписка двух друзей. И. А. Бунин испытывал давнюю симпатию к сибирским писателям, известна его переписка с литераторами Георгием Вяткиным и Георгием Гребенщиковым. Во время работы выставки будет экспонироваться подлинник редкой фотографии, на которой запечатлены братья Бунины и Георгий Вяткин. Предметы быта конца XIX -начала XX века воссоздадут атмосферу книг Бориса Григорьевича, в которых оживает старый Омск, Тара, Муромцево. Среди этих вещей есть и мемориальные, принадлежавшие семье Пантелеймоновых.