Деревня Бобровка Тарского района — место компактного проживания латышей. Много лет возрождением традиций предков в Сибири здесь занимается Ольга Вакенгут, директор Дома культуры, заместитель председателя латышской культурной автономии Тарского района. За заслуги в области культуры и общественной деятельности в 2007 году она получила от президента Латвии орден Трех звезд.
В Сибирь, в таежную глухомань
Ольга Ассафовна, как ваши предки попали в Сибирь?
В 1897 году добровольно переселились из Латвии. Прежде жили в местечке Ныца недалеко от Лиепае. Это район Курземе (Курляндия). В Сибирь отправились из-за нехватки земли. Ехали группами родственников и соседей. Но сначала посылали на разведку делегата-ходока, который, осмотревшись на месте, писал письмо на родину, и тогда уже двигались остальные. Верхнюю Бобровку основали семьи Купш, Балты, Смилкт, Верниеки, Отаньти — это все родственники. Я потомок династии Смилкт.
В конце XIX века в Сибирь прибыло много переселенцев. Но почему латыши выбрали для себя север Прииртышья, таежный угол?
Они не хотели, как, например, украинцы, жить в степи. Искали места, напоминающие им латышскую землю. И действительно, пейзаж похож на латышский, можно было охотиться, рыбачить. Но климат намного суровее. В то время здесь были непроходимые леса и болота, среди которых «хлеба никогда не увидишь». Чтобы посеять зерно, нужно было корчевать вековые деревья. Спустя 100 лет докторант Кембриджского университета Роберт Килис собирал материал для своей диссертации, посвященной латышам Омской области. Он включал в нее отзыв директора Омского историко-краеведческого музея Петра Вибе, который считает освоение тарских правобережных урманов одной из наиболее героических страниц колонизации Сибири.
Хуторами жили?
Приехали вместе, но жить стали отдельно друг от друга, основав хутора, как в Прибалтике. Самая большая группа латышских селений в Западной Сибири находилась именно в Тарском округе. Их было 13. И даже при советской власти в конце 20-х годов в Верхнебобровском сельсовете были планы перевести все местное делопроизводство на латышский язык.
-Но пришла пора коллективизации…
Создали колхоз «Пирмис Стары» («Первые лучи»), но основная масса крестьян не хотела объединяться. Переселенцы уже многого достигли. Мой свекор говорил: «Если б не раскулачили, мы бы скоро, наверное, на своих самолетах летали». Приехали-то из бедности, из батраков, а тут успели завести крепкие хозяйства. У Вакенгутов вся сельскохозяйственная техника была. У Смилктов дом сгорел, они новый большой построили. Но в 1939 году всех насильственно переселили в деревню. Тогда же в школе было прекращено преподавание на латышском языке. Потом 83 жителя Бобровки ушли на войну, 50 из них не вернулись.
Как «избачиха» стала духовным лидером
Велика ли сейчас Бобровка?
Около 150 жителей. Но все отмечают: при сокращении населения число дворов остается прежним: больше 50. Латышей нынче в Бобровке 50 на 50, это с учетом межнациональных браков.
Журналисты давно назвали вас духовным лидером Бобровки. Как получилось, что именно вы начали возрождение традиций?
В 1979 году мой муж работал заведующим сельским клубом, а для меня работы не было. И он мне предложил свою должность, сказал: «Попробуй, может, что-то и получится». С тех пор и пробую. Старожилы до сих пор зовут меня и моего мужа «избачиха и избач». Заниматься приходилось всем, но я задумалась о том, что каждая культура имеет свои ключевые слова, формулы. Фольклор — одно из хранилищ ключевых слов. Так, в 1986 году родился латышский фольклорный ансамбль «Варавиксне» («Радуга»). Он стал главным хранителем обычаев и культуры основателей деревни.
О Бобровке Рижское телевидение сняло фильм, к вам постоянно приезжают гости из Латвии. Как удалось прославить деревню?
Мы установили связи с Латвией, Всемирной организацией латышей, Конгрессом российских латышей. С 1998 года у нас постоянно работают учителя латышского языка. Приезжали на год, а Рита Яурайна осталась сейчас на второй. В1997 году мы отмечали 100-летие Бобровки. С тех пор связи с Латвией укрепились. Ансамбль «Варавиксне» не раз выступал в Риге, к нам приезжали и послы Латвии в России, и народные мастера из Латвии, и кукольный театр из города Лиепае, и хор из гимназии города Цесис, и еще много-много гостей. Вот, например, в прошлом году в Новосибирске на Дне города выступали рижские каскадеры. Позвонили: «Прочли о вас в Интернете, хотели бы навестить». Я думаю, ну через три дня будут, и поехала в Тару. Звонит телефон: «Мы уже к Таре подъезжаем». Всю ночь просидели за беседой.
Латвия оказывает вам помощь?
Конечно. Литературой, учителями, приглашением на праздники и в лагеря «3 х 3», где собираются разные поколения и обучаются ремеслам. К 25-летию ансамбля «Варавиксне» посол привез нам ноутбук, а рижская хоккейная команда «Динамо», побывав в Омске, встретилась с представителями национальных центров в Доме дружбы и подарила музыкальный центр. Мы получаем гранты. Но нам очень помогают и администрация Тарского района, и министерство культуры Омской области. Всемирная организация латышей и Конгресс российских латышей выделили средства на новый Дом культуры, школу и учительский дом. Строили мы эти дома из сосны. А все обустройство — с помощью района и области.
Библии с чердаков
Песни, которые поет ансамбль «Варавиксне», — от ваших прадедов?
Когда ансамбль создавался, я ходила по бабушкам, просила вспомнить, спеть, и русскими буквами записывала слова. Тогда ни читать, ни писать по-латышски не умела. А потом, когда появилась связь с Латвией, мы получили песенники. Но говорили нам и то, что многие песни мы знаем полностью, со всеми куплетами, а в Латвии их при современной обработке подсократили. У нас, например, сохранилась длинная старинная обрядовая песня, которую пели при снятии венка с невесты.
У каждого латыша в Бобровке есть национальный костюм?
Костюмы хранятся у нас в клубе. Я когда начала работать, мне не удалось найти в деревне ни одного национального костюма. Тогда мы сшили стилизованные под латышские, а в 1991 году поехали в Латвию, и нам подарили. В Латвии принято, чтобы костюм был самотканый, добротный. Юбки шерстяные, рубахи холщовые. Потом сами стали такие шить.
Какие латышские ремесла сохранились в деревне?
В первую очередь вязание с национальным орнаментом. Есть мастера плетения из лозы, лучины. Галина Лея освоила плетение кружевных шарфов и палантинов. Мой брат фермер Сергей Бенке нашел на чердаке родительского дома старинный топор, которым наши прадеды рубили дома в Бобровке. Он побывал в Латвии и освоил забытую дедовскую технологию изготовления срубов из круглого леса. Сейчас делает срубы для всей Омской области. А в подарок жителям Бобровки сделал красивую автобусную остановку.
Вы создали музей. Что в нем?
Прялка, старинная кровать, утюги, щетки, которыми чесали шерсть. Есть лари: в большой складывали приданое невесты. Собраны инструменты для обработки кожи, приспособления для изготовления валенок — это уже сибирское ремесло, которое латыши освоили. В музее — материалы об истории села, школы. Храним старинные Библии, напечатанные готическим шрифтом. Некоторые нашли на чердаках в плачевном состоянии, их люди прятали.
Жители деревни составили родословные?
Есть к этому интерес. Мой брат нарисовал большое древо, где много поколений и по латышской, и по немецкой линиям.
Родина — там, где родился
Какие самые главные черты характера латышей?
Терпеливость. И еще любят настоять на своем.
Как проходит в Бобровке праздник Лиго?
Сколько себя помню, столько и этот праздник. В ночь с 23 на 24 июня люди жгут костры, венки плетут, хороводы водят. Еще обязательно бывают обпевалки — это похоже на частушки, но на латышском языке. Все готовят угощение, хозяев называют Иванова отец, Иванова мать. Праздник у нас проходит около пруда. Там венки в воду опускают, рядом специальное место для костра. И столы, скамейки уже не нужно везти для праздника всей деревни — сделали постоянные. Все несут угощение на длинный стол. Чуть не День деревни получается. Приезжают из соседних сел.
Общаются ли бобровские латыши с представителями других национальных центров?
Конечно. В районе проходят межнациональные фестивали. Мы дружим домами — Домами культуры с селом Большие Туралы. Там татары, а мы латыши. И ездим, они нас приглашают, мы — их. В этом году мы на юбилей ездили, за общим столом сидели. Национальной розни никакой. И никогда не было. Делить-то нечего, у всех одинаково трудные условия жизни в Сибири.
Сибирские латыши отличаются от прибалтийских?
Наши более открытые. Незамкнутые. У меня родственники в Латвии, переехали из Сибири в 70-х годах. Они общаются с такими же вернувшимися из России в Латвию. Старая хуторская традиция жить отдельно — отсюда и образ жизни, и характер.
Вы считаете Сибирь своей родиной?
Конечно. Для меня родина здесь. Родина — где родился, вырос, где твои корни, где могилы родных, к которым я иду и мои дети, внуки придут. В 1979-м у нас была возможность переехать в Латвию, родственники звали, и жилье было. Мы подумали и остались. Считаю, правильно поступили.
ЛИЦА
Известные омские латыши
Владимир Арайс — главный тренер футбольного клуба «Иртыш».
Татьяна Мельня — актриса ТЮЗа.
Арнольд Нейбут — в 1918 году председатель подпольного горкома РКП (б), председатель Сибирского областного РКП (б). Сергей Ройз — дирижер оркестра Омского цирка. Эдуард Салынь — начальник Управления НКВД по Омской области с 1934-го по 1937 год. Расстрелян в 1938 году. Николай Штельбаумс — чемпион Советского Союза по конькобежному спорту. Генрих Эйхе — командир 26-й стрелковой дивизии Красной Армии, в ноябре 1919-го — январе 1920 года — командующий 5-й Армией, взявшей Омск.
Латышские пословицы
Беда приезжает на лошади, уезжает на волах.
Были бы бараны, а кому их стричь — всегда найдется.
Дурак добывает, умный тратит.
Как дело до дележа дойдет — брат брата не узнает.
Кто гнется — тот не ломается.
Лучше соломенное от матери, чем шерстяное от мачехи.
Руку не протянешь, так и с полки ложку не достанешь.
Искусны й в своем деле голодным не сидит.
У кого один ребенок, тот его раб, у кого десять, тот пан над ними.
КУЛЬТУРА
Первые в России
Латыши Бобровки обижаются, если кто-то их спрашивает, за что их сослали в Сибирь, потому что их предки были добровольными переселенцами, а в Омске и районах, близких к городу, можно встретить потомков латышей, ставших жертвами послевоенных сталинских репрессий.
Учитель истории школы № 44 и руководитель Омского латышского национально-культурного центра «Звайгзните» («Звездочки») Андрис Тупесис происходит как раз из такой семьи. В Нижнеомском районе в 1949 году разместили более 50 латышских семей. Андрис родился в Новотроицком совхозе.
Работа в центре латышской культуры мне очень интересна, — говорит Андрис. — Мы собираемся вместе каждое воскресенье: изучаем язык, занимаемся творчеством. Вместе отмечаем дни рождения, Рождество, Пасху и, конечно, праздник Лиго. К праздникам готовим национальные блюда, главное из них — горох со шпиком. Но не обычный горох, а серый. Омские латыши выращивают его на дачах.
У нас с 1997 года есть фольклорный ансамбль «Дайна», в 2002 году ему было присвоено звание «народный». Песни и танцы его участники исполняют под игру народных инструментов: стабулэ (дудочка), коклэс (гусли), бунгас (барабан). Ансамбль был пять раз участником Всеобщего праздника латышских песен и танцев в городах Рига и Валмиере. Праздник песни -удивительное событие, когда вместе поют 14 тысяч человек и 12 тысяч танцуют. В 2012-м
Центры латышской культуры есть в разных городах России: Петербурге, Пскове, Смоленске, Красноярске, Магадане. Но нам часто говорят: по активности в возрождении латышских традиций Омской области нет равных. А я думаю: и Дом дружбы в Омске открыли первым в России. Недавно был в Чите на III культурном форуме национальных меньшинств Сибири. Там говорили, что мечтают открыть Дом дружбы. А мы давно в нем живем.
ФАКТ
Латыши — основное население Латвии (1390