Он, как многие тогдашние мальчишки, в своё время решил стать военным, посмотрев фильм «Офицеры». Путь к мечте оказался нелегким: в военное училище ему удалось поступить только с третьей попытки.
В Афганистан я попал сразу после окончания новосибирского высшего военного командного училища — в октябре 1983 года. В то время считалось, что все офицеры-десантники должны пройти через Афганистан. Там я прослужил два года — до ноября 1985-го.
Иван Гаврилович, расскажите о первой боевой операции, н которой вам довелось участвовать.
В Афгане мы сразу попали с корабля на бал — нас направили сопровождать колонну с топливом. Мы одной ротой сопровождали 57 машин, полных солярки. На горной дороге душманы целенаправленно били по ним. Подбили шесть машин с топливом…
Боевой техники поначалу у нас было мало. Были только легкие БМД — боевые машины десанта. Надолго их не хватало. Потом, в 1985-м, автоколонны уже стали сопровождать батальоном. Впереди идут саперы, собачки… Ведь душманы дороги всегда минировали. Они ставили мины интересно так -в два этажа. Сверху мина, а внизу под ней фугас, который взрывается, когда начинают обезвреживать мину. Мины были итальянские, их миноискателем можно найти, в основном находили собаки…
Еще мы искали в горах схроны с боеприпасами, брали караваны, которые везли оружие и наркотики. Блокировали и уничтожали. И так все два года. Я своих солдат до сих пор помню по фамилиям, хотя почти 30 лет прошло. Они на 4-5 лет моложе меня были. До сих пор общаемся, в гости приезжают…
К чему сложнее всего оказалось привыкнуть?
У нас длинные операции были, по пять суток. Уходили в горы всегда нагруженные: брали с собой сухпаек, по несколько комплектов боеприпасов. Вес получается внушительный — на себе приходилось тащить от 35 до 40 килограммов. А еще в каждом отделении был резиновый бурдюк на 10 литров, назывался РДВ. Его мы все носили — по очереди. В горах ведь воды нет. Тяжелее всего было, когда вода заканчивалась. Были случаи, что и сознание солдаты теряли…
Чем вы занимались в минуты затишья?
Свободного времени у нас фактически не было. Едва успеваем в часть зайти — поступает новая команда. Технику заправили, боекомплект, сухпайки загрузили и вперед. Как-то мы, вернувшись с задания, пошли в баню. Еще не все успели помыться — солдатик вбегает: «Товарищ лейтенант, тревога!». Мы даже оружие в оружейную комнату никогда не ставили. У нас коридор был длинный, и все — начиная от командира роты и кончая последним солдатом — свои автоматы складывали там.
Как такой темп можно выдержать?
Привыкали. Отношение к службе у воюющих солдат совсем другое. Каждый знал, что он должен сделать. Не нужно было ничего подсказывать. Команда поступила — каждый четко делает свою работу. Были, конечно, те, кто халявил, но это была редкость.
Как сложилась ваша дальнейшая военная карьера?
-Меня, как имеющего боевой опыт, направили в Фергану — там был
специальный полк, в котором готовили солдат к отправке в Афганистан. Мы учили ребят сражаться ; в горной местности, проводили стрельбы ; в горах.
После Ферганы я служил в учебном центре ВДВ в Прибалтике. Когда Союз распался, сотрудники этого центра загрузили в поезд семьи, котов, боеприпасы, парашютные вышки и отправились в Омск.
Чему вас научила служба в Афганистане? Какой главный урок преподала?
— Главный урок — быть готовым ко всему. Признаюсь, в школе я завидовал тем, кто прошел войну, — что они себя показали. Тогда я еще сам не знал, что окажусь в похожей ситуации. Сейчас с высоты прожитых лет могу сказать: каждое поколение ждут свои испытания. Закончилась афганская война — начались чеченская, Карабах, Приднестровье и все остальное. В 2008-м — Грузия. Одному поколению одно достается, другому — другое. Так что в школах, когда меня приглашают на мероприятия, я всегда ребятам говорю: «Надо свое дело делать так, чтобы не было стыдно близким своим смотреть в глаза, и с честью выходить из любого положения, как бы ни было трудно».