В Москве целый институт занят тем, чтоб удержать от естественного тления в мавзолее некогда забальзамированное тело вождя Октябрьской революции, однако оно все равно постепенно разлагается. И как явствует из слухов, просачивающихся в общество из того самого института, от настоящего Ленина в мавзолее сегодня осталась одна только голова. Остальное уже заменено искусственными материалами.
А в Омске забальзамированный в 1933 году труп 60-летнего человека (причем со всеми внутренними органами в отличие от пустого тела Ленина) прекрасно сохраняется, если так можно сказать, в первозданном виде! Есть от чего прийти в изумление. Посему надо бы патологоанатомам, «охраняющим» тело создателя первого в мире государства Советов, собираться в командировку в Омск, дабы на месте изучить секрет «живучести» тела, забальзамированного 70 лет назад.
Автор уникального препарата Андрей Ромодановский умер в 1967 году. После него не осталось никаких записей о том, каким образом он проводил бальзамирование трупа, не было у него и учеников, которым бы он рассказывал при жизни о своих научных методах. Ведь Андрей Владимирович Ромодановский не был ученым в привычном представлении. Он был… лаборантом кафедры анатомии человека, никогда не ставил перед собой задачу написать кандидатскую или докторскую диссертацию. Он вообще не думал о завоевании известности, о славе. Он просто самозабвенно занимался тем делом, которое захватило его с головой.
Придется вспомнить далекую историю. Тем более и повод к тому есть — нынешней осенью Омская государственная медицинская академия будет отмечать свое 80-летие
А история кафедры анатомии человека, при которой действует музей препаратов тел и органов человека и животных, берет свое начало со дня рождения ОГМА.
— В 1920 году, когда из Омского сельскохозяйственного института выделился Сибирский ветеринарно-зоотехнический институт, при нем на правах факультета открылось медицинское отделение, -рассказывает Николай Дмитриевич Широченко, заведующий кафедрой анатомии человека вот уже 30 лет и в последнее время очень увлекшийся изучением истории русской медицины в целом. — Такие предметы, как химия, биология, и на медицинском отделении могли вести преподаватели-ветеринары. Некоторые специальные медицинские дисциплины взяли на себя врачи и преподаватели зубоврачебной школы, уже действовавшей к тому времени в Омске. Но такой основополагающий предмет, как анатомия человека, ни ветеринары, ни зубоврачебники вести не могли. И к нам пригласили анатомов — воспитанников Казанской медицинской школы.
Все четверо приглашенных, среди них Константин Владимирович Ромодановский, родной брат автора омского саркофага, были учениками знаменитого русского ученого-анатома Владимира Николаевича Тонкова — создателя учебника анатомии человека, по которому 50 лет учились студенты медицинских вузов страны.
Видно, Константин Владимирович Ромодановский был не только талантливым преподавателем и ученым, но и умным организатором. Несмотря на то, что в год приезда в Омск ему исполнилось всего-то 32 года, его поставили заведовать новой кафедрой — анатомии человека — первого от Урала до Дальнего Востока самостоятельного медицинского вуза страны. А уже через три месяца после этого назначения он стал вторым ректором Омского медицинского института — первый, Иванов, скоропостижно скончался от тифа.
К. В. Ромодановский руководил институтом до 1929 года и еще два года после этого заведовал кафедрой анатомии человека. А в 1931 году он покинул наш город, и уже навсегда. В Ленинграде открывался первый в мире педиатрический медицинский институт, и умного организатора профессора Константина Ромодановского направили в Северную Пальмиру создавать кафедру анатомии человека.
Когда волею обстоятельств Константин Владимирович Ромодановский уехал в Ленинград, в Омский медицинский институт на кафедру, анатомии человека пришел работать его младший брат Андрей, не имевший даже среднего медицинского образования. Так что сказать, что Андрей Владимирович работал под опекой старшего брата — заведующего кафедрой и ректора — никак нельзя. Младший брат самостоятельно торил свой путь в медицине, но все же продолжал традиции, заложенные старшим братом и его соратниками по казанской школе. А одна из этих традиций — использование большого количества, так сказать, натурального анатомического материала для обучения студентов, в том числе препаратов человеческих тел. К моменту прихода на кафедру Андрея Владимировича здесь уже был заложен музей, вернее, основы будущего полноценного хранилища естественных препаратов. «Наследнику» предстояло его обогатить.
ФЕНОМЕН САМОУЧКИ
— До меня не раз доходила молва о том, что Андрей Владимирович специально скрывал от окружающих свои открытия в науке препарирования и бальзамирования трупов людей и животных, — рассказывал Николай Дмитриевич Широченко. — Мол, изначально хотел свои секреты унести с собой в могилу. Я же, вспоминая короткие личные контакты с ним, общаясь с теми, кто знал его лучше (в Омске до сих пор живет супруга Андрея Владимировича 85-летняя Алевтина Терентьевна), пришел к выводу: да не было у него в мыслях скрывать результаты своих опытов от коллег и потомков. Он был просто фанатично увлеченным человеком и трудоголиком. При этом нисколько не стремящимся к лаврам. Если по современным меркам подходить к его работам, то каждая тянет на кандидатскую, а то и докторскую степень. Если б только он их описал!..
Николай Дмитриевич вспоминает одну короткую встречу-беседу с анатомом-самородком. Тогда он был аспирантом с годичным стажем, и Андрей Владимирович пригласил его в свой музей. Показывал, рассказывал… Сегодня Н. Широченко жалеет, что не было у него тогда в руках ни блокнота, ни карандаша. Хоть какие-то сведения об исследованиях талантливого лаборанта оказались бы запротоколированными: «Молод был и не смог адекватно оценить тогда порыв Ромодановского, который, может, хотел передать мне накопленный опыт…»
В музее кафедры анатомии человека ОГМА и сегодня львиная доля экспонатов — работы Андрея Владимировича Ромодановского. Это оригинальные «сухие» препараты тел львицы и медведя, кости мамонта, скелет мыши. Кроме обычных скелетов человека есть такой, грудная клетка которого нафарширована внутренними органами (только мышц нет). Есть скелеты плодов с сохранением естественного связочного материала — хрящей (тогда как при изготовлении скелетов взрослого человека он использовал проволоку и пружины).
На первый взгляд, ничего сложного в изготовлении тех же скелетов нет, и стоило ли вообще указывать на эту сторону деятельности исследователя-самоучки? Методики и препарирования, и бальзамирования трупов, и гистологической техники известны испокон веков. Читай литературу и следуй ей.
Если б было все так просто! На практике же Андрею Владимировичу Ромодановскому пришлось потратить 14 лет на опытные изыскания, чтобы в конце концов придавать ребрам скелетов естественную форму. Прежде, следуя известным методикам, он получал кости в искаженном виде — при высушивании они теряли естественность. Как он добился успеха в конце своих многолетних опытов, также остается секретом. В ОГМА, правда, живут некоторые версии по этому поводу; однако на практике никто их не перепроверял. Заниматься этими опытами пришлось бы в неурочное время и на общественных началах — 2001 год к такому фанатизму не располагает.
ЗАБАЛЬЗАМИРОВАННЫЙ ТРУП — НЕ МУМИЯ
О том, что забальзамированные трупы и мумии фараонов — далеко не одно и то же, Николай Дмитриевич Широченко втолковывает всем невежам в области анатомии, заглядывающим из любопытства в сокровищницу кафедры -музей. В том числе и моим коллегам — журналистам, периодически наведывающимся в ОГМА. Однако желание придать своей публикации мистический шарм и заинтересовать читателей сравнениями с мумиями подталкивают некоторых моих собратьев по перу забывать о научных разъяснениях профессора Широченко.
Зачем? Ведь забальзамированный Андреем Ромодановским труп и без мистического флера -действительно чудо, хотя и в корне отличающееся от мумий.
Как сегодня известно из научных трудов, при подготовке мумии тело умершего вскрывалось и из него удалялись все внутренние органы, кроме сердца. В Древнем Египте считалось, что в сердце заложен разум, который будет востребован тогда, когда улетевшая душа умершего после длительного путешествия вернется в тело покойного. Затем тело каким-то образом обезвоживалось, пропитывалось ароматическими смолами и укрывалось шелковыми бинтами. В таком виде мумии до сих пор находят в Египте и в греческих гробницах.
У трупа, забальзамированного Андреем Владимировичем Ромодановским, не удален ни один орган (кстати, из тела Ленина сразу же были удалены все внутренние органы, кроме мозга, и потому его куда с большим основанием можно сравнивать с мумией). Труп вообще не вскрывался. Но видно, что в районе правой бедренной артерии нарушена целостность кожного покрова, что свидетельствует о том, что А. Ромодановский насыщал подопытный образец специальным бальзамирующим раствором.
Был ли то особый раствор, изготовленный им по классическому рецепту на основе формалина, тоже неизвестно. Как и то, в нем ли главная причина удивительной нетленности тела, хранящегося к тому же в негерметичном стеклянном саркофаге, или в методике вымораживания, к которой, и это доподлинно известно, лаборант с интуицией ученого прибегал при изготовлении «сухих» препаратов из органов человека и животных? Вытаскивая на трескучий сибирский мороз части тел умерших, он добивался тем самым их обезвоживания — главного катализатора разложения трупов. И видя, что обезвоженные таким образом препараты не издают долгое время запаха смерти, он, быть может, рискнул провести подобный эксперимент над целым трупом?
Все это — гипотезы, подтвердить или опровергнуть которые можно только опытным путем. Самый большой интерес к тайне саркофага Ромодановского, конечно же, проявляют те ученые, вся жизнь которых была посвящена (вот уж тяжелая карма выпала им!)… сохранению тела Ленина. И вполне возможно, если б не произошла в стране в начале 90-х годов очередная революция (смена общественно-политического строя вполне тянет на такое сравнение), то ЦК КПСС приказал бы разгадать тайну нетленности трупа в музее ОГМА хранителям мавзолейного вождя. Однако сегодня вряд ли кто уже закажет анатомам подобные исследования. Сохранение тела Ленина, непредание его земле, с точки зрения верующих людей — большой грех. И мы давно уже должны были искупить его, захоронив вождя русской революции в соответствии с православными заповедями, а не увеличивать его все больше, терзая труп восковыми и гипсовыми «примочками».
Можно и нужно ли с тех же позиций рассматривать дальнейшую судьбу саркофага, сотворенного Андреем Владимировичем Ромодановским? Николай Дмитриевич Широченко считает, что нельзя смешивать понятия «покойник» и «труп». Без использования трупов в научных целях (причем по добровольному завещанию людей при жизни или не востребованных родственниками в течение длительного времени из морга) не было бы движения вперед медицинской науки. А во-вторых, только когда студенты имеют дело с реальным человеческим телом, когда изучают анатомию по естественным препаратам, они получают точное представление о строении человеческих органов. Кроме того, уважительнее, бережнее относятся к бренной человеческой плоти. Воспитывать в студентах-медиках такое отношение на искусственных муляжах (существуют и такие проекты) — сизифов труд. Это понимали коллеги Широченко и сотни лет назад. Недавно Николай Дмитриевич знакомился с историей медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге, которой свыше 200 лет. И обнаружил, в частности, что поначалу анатомию там изучали по книге Загорского, без привлечения естественных препаратов. Так самым пытливым студентам это показалось недостаточным для полного освоения важного раздела медицины, и они на собственные деньги стали покупать в моргах трупы невостребованных людей препарирования с научными целями. Из этих студентов и выросли знаменитые на весь мир ученые-медики, такие как Пиро