Пустыня Михайловка расположена в Западно-Сибирской низменности к западу от областного центра Омска. По неофициальным данным, полезные ископаемые на территории Михайловки отсутствуют. А, судя по многолетним наблюдениям жителей, в почве отсутствует и вода, пригодная для питья.
ЭТУ географическую справку я сочинила уже по возвращении в редакцию. Пока же наша машина направлялась в сторону четырех деревень Марьяновского района, высыхающих на корню, — в течение уже трех лет(!) на этом участке питьевая вода ценится разве что не на вес золота.
Навстречу нам шли три женщины с огромными узлами в руках. Мы притормозили, поинтересовались, куда они направляются.
— Да вон у Катерины бабушка в городе живет, — кивнула одна из них на товарку, — белье стирать едем. Сейчас с конезавода машина на Омск пойдет.
На пути попалась деревня Боголюбовка. И чуть ли не в первом же дворе вижу странное сооружение — своеобразный водосток, сделанный из… пластиковых бутылок.
— А как же, миленькая, я еще водички-то добуду? — разводит руками «инженер-изобретатель» 64-летняя Мария Петровна Лось. — Хорошо, что дождик два дня поливал — видишь, две бочки набрала. Теперь и постирать можно, и помыться.
Перспективу улиц Боголюбовки украшают выставленные около каждого двора фляги. В них водовоз наливает драгоценную питьевую воду. 16-летний Андрей Лидер в своем семействе отвечает за нее. Буквально через пять минут после того, как его тара наполнилась водой, к дому подкатил мотоцикл.
— Это мой брат, — поясняет Андрей. — На их улицу сегодня воды не привезли, поэтому одну флягу я отдаю ему, одну оставляю себе.
— Что значит: «сегодня воду не привезли»? — недоумеваю я. — Вам что ее не каждый день возят?
Женщины, собравшиеся возле нового человека в деревне (вашего покорного слуги), возмущенно зашумели.
— Воду нам возят раз в неделю, а то и реже.
— В мае отключили водопровод, и с тех пор воду давали только один раз и только один час. К колонкам такие очереди выстроились, как в войну за хлебом.
— И столько нового про себя в этих очередях узнаешь, хотя до этого живешь с человеком по-соседски тихо и мирно. А в колодце вода непригодная для питья — грязная и горько-соленая.
— У меня в семье, — говорит Тамара Коваленко, — шесть человек. Одной 40-литровой фляги хватает на два дня. И это только для того, чтобы сварить еду и умыться. Я обычно набираю две фляги. Могла бы набирать и больше. Но, во-первых, другой тары у меня нет, а во-вторых, это все же денег стоит.
В среднем каждая боголюбовская семья тратит в месяц на воду около 30-40 рублей, так как стоимость одной фляги воды — 2 рубля. Кто-то скажет, мол, ерунда какая, это же копейки. Но если учесть, что «живые» деньги сельчане видят нечасто, то можно понять возмущение женщин. И потом, многие просто не в состоянии запастись питьевой водой еще и из-за отсутствия тары. Новая фляга стоит от 200 до 300 рублей. А уж такая сумма деревенским и вовсе во сне не снилась.
— Это просто издевательство над людьми, -чуть не плачет Светлана Белендир. — Кому мы только ни жаловались — все бесполезно. А зимой, говорят, фляга будет семь рублей стоить.
Конечно, деревенские не сидят сложа руки. Пытались бурить скважины. Но… Кругом солонцы, вода из скважин идет либо соленая, либо горькая, а если еще и постоит немного, то…
— Извините, становится похожа на сопли, -поясняет Сергей Дмитриенко. — Мне только на то, чтобы скотину напоить, 4-5 фляг в неделю надо. Но от воды из скважин скот болеет, не напивается ею. А без своего поголовья можно вообще лечь и помирать. Скоро вместо коров и овец начнем разводить верблюдов. Да что там говорить: жрать сварить нельзя, суп не едим вообще, картошка горькая.
Мастер участка Сергей Цихановский пролил свет на причины безводья и даже заверил, что завтра-послезавтра водопровод заработает. Дело в том, что вода в Боголюбовку поступает из Марьяновки. Водопровод, построенный в 1991 году, постоянно приходится латать. На то, чтобы отремонтировать его весь сразу, в районном бюджете нет денег.
— Завтра мы его пустим, — говорит Сергей Павлович, — но где гарантия, что через неделю не прорвет в другом месте — и опять ремонт, опять отключение воды.
— Ну хотя бы завоз воды организовали для населения, — вновь недоумеваю я.
— Марьяновка нам выделила на эти цели одну машину. Для обеспечения водой всех жителей машина должна делать минимум три рейса в день. Она же делает один-два рейса, и все потому, что и Марьяновка водой не изобилует. Жители там воду с колонок таскают на пятый этаж флягами.
А вот в единственном на пять деревень детском саду водопровода вообще нет. Раз в десять дней сюда завозят 30 фляг воды. По словам же заведующей Натальи Григорьевой, нужно в три раза больше. Каждый привоз воды сопровождается скандалом — жители перехватывают водовоза по дороге и умоляют дать хоть ведерко воды.
— Вот и получается, — констатирует Наталья Владимировна, — туда ведерко, сюда ведерко, а страдают дети. А ведь многие мамы водят к нам детей только в надежде на то, что хотя бы здесь, в садике, ребенок получает полноценное питание. Но нашей администрации на это плевать.
В разговорах о воде страшно захотелось пить, но попросить у кого-либо из сельчан кружечку воды, ей-богу, было стыдно. Оставаться в этой пустыне стало невыносимо, и мы поспешили в Михайловку в надежде на то, что здесь дела обстоят лучше.
— Пить хотите? Бедненькие! — Встретила нас хозяйка одного из подворий Наталья Епанчинцева. — А воды-то и нет. Пива могу предложить, вчера муж из города привез.
На поверку оказалось, что жителям Михайловки повезло еще меньше — сюда воду вообще не возят. Спасает их омский частный предприниматель, который неподалеку разводит свиней и имеет чуть ли не собственный водопровод. У него-то и разживаются михайловцы водичкой. Те же, кто позажиточнее, возят воду на своих машинах из соседнего Лузина. И обходится им водичка уже гораздо дороже, чем боголюбовцам.
В этот район я попала, в общем-то, в благодатное время — два дня лил дождь, и только ленивый не запасся водой. Гуси и утки весело резвились в глубоких лужах и ничуть не боялись, когда к луже подходила лошадь или корова, чтобы полакомиться вкусной дождевой водицей.
Врач участковой больницы Валентина Соловьева уже давно бьет тревогу.
— От вспышки инфекций нас, видимо, только господь бог бережет, — говорит она.
— Вы зайдите в нашу аптеку! Ведь все лекарства от поноса поели. У населения вши, чесотка, стрептодермия и пиодермия. В Боголюбовку хоть воду возят, михайловцы сами выкручиваются, а в Зеленовке вообще пьют что попало, чуть ли не болотную воду. У всех поголовно заболевания кожных покровов головы, извините за каламбур. Только вылечим — уходит из стационара домой-, дней через десять возвращается с тем же самым. А проблемы стационара, в котором ни много ни мало 20 коек, -это вообще отдельная тема.
Валентина Соловьева не раз обращалась к главе администрации Марьяновского района Михаилу Горину, но тот, по ее словам, лишь «кормит завтраками»: мол, на капитальный ремонт водопровода нет денег. Жители обезвоженных деревень писали письма Полежаеву, но тоже безрезультатно. Отчаявшись, позвонили в газету «НОС».
— Но почему вы молчали столько времени? ~ задаю резонный вопрос селянам. — Ведь три года уже страдаете.
— Да мы все на власть надеялись. Думали, что народные избранники все-таки вспомнят про своих избирателей. Да не за тех мы, видимо, голосовали.
В деревню Шереметьевку я не поехала, зная, что ничего хорошего мне никто не скажет, -ситуация там аналогичная.