А убирать его не давала плохая погода. Хотя все начиналось если не великолепно, то терпимо. К 25 сентября уровень обмолота составлял 66 процентов к уборочной площади, или 1587 тысяч гектаров. А площадь косовицы достигла 92 процентов к уборочной, или 2213 тысяч гектаров. Тут погода, прежде тоже не баловавшая крестьян, испортилась окончательно. Дожди, снег, пусть несильные, но все же морозы. Тем не менее было собрано столько зерна, сколько ни до этого, ни после собирать не удавалось, — 4,2 миллиона тонн.. Средняя урожайность составляла 18,5 центнера с гектара. Область сдала государству два миллиона тонн хлеба. Омичам помогали механизаторы и автомобилисты Ставропольского края, Калмыцкой АССР, Ростовской и других областей, воинские подразделения. Леонид Ильич Брежнев, Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза, руководитель страны с населением в четверть миллиарда человек, лично поблагодарил омичей за большой хлебный подарок. Но чего стоила та уборочная страда? Об этом сегодня вспоминают участники жатвы-79.
Комбайнеров отогревали водкой
Валерий Фатеев, редактор Любинской районной газеты «Маяк»:
— Я тогда работал в Нижнеомском районе редактором газеты «Восход». Мы на поля, как и коллективы других учреждений, выезжали полным составом редакции, газету делали вечерами и ночами. Выпускать-то ее приходилось ежедневно. Печатались исключительно сводки с уборочной и фамилии передовых комбайнеров. Что-то для души почитать совсем не печатали.
Валки, которые очень сильно напитывались влагой от земли, ворочали вилами и граблями, приподнимая над стерней. На поля свозили всех: студентов, рабочих, служащих, деревенских жителей от мала до велика, включая животноводов. Приходилось поднимать косовицу перед жаткой идущего комбайна. Иначе он не взял бы валок, прибитый дождями к земле. Зерно в колосьях, пока стояла теплая погода, прорастало. От сырости. Дожди моросили, казалось, не переставая. Люди простывали. А куда денешься? Твоего желания, ехать или не ехать на поля, никто не спрашивал. «Вперед! И с песней». Тогда подобный порядок воспринимался естественно. Каждое лето за корма боролись, как за хлеб, а за хлеб боролись так, что вспомнишь и не верится: ведь ни одно учебное заведение, от школ до института, в стороне не оставалось. Все заводы и фабрики тоже отправляли в деревню свои бригады.
В конце сентября или в начале октября снег начал сыпаться. Основной обмолот шел утром, пока зерно и почва были мерзлыми. Когда же пригревало дневное тепло, зерно оттаивало. Разопревшее от сырости, из молотильных барабанов выходило оно мятым. Мокрый снег, заморозки землю испохабили окончательно. Днем комбайны по полям ходить не могли -тонули.
Положение вроде бы безвыходное. Только человек сильнее самых неблагоприятных обстоятельств. Комбайны подтаскивали тракторами к краю поля, ставили их «на прикол». То есть они просто стояли, а люди косовицу к жаткам подносили вручную — вилами. Комбайнеры работали в шапках, тулупах, рукавицах. Конструкторы комбайнов, надо думать, и не предполагали, что их машинам предстоит убирать хлеб в морозы, поэтому отопительными приборами кабины не оборудовались.
Вечером на поля приезжали парторги, директора совхозов, привозили с собой водку для сугрева комбайнеров. Сами за компанию «причащались».
До ноябрьских праздников хлеб убирали. В нашем районе под снег ушел участок полей с хлебом лишь в совхозе имени Петра Ильичева. Весной тот хлеб домолачивали и скармливали скоту. Ничего, коровы не болели.
Непогода свалилась на невызревший урожай
Владимир Алексеенко, начальник сельскохозяйственного управления Тевризского района:
— Основная беда, по крайней мере для северных районов области, заключалась не в том, что рано пошли дожди или выпал снег. В Сибири все-таки живем, к подобным выкрутасам климата всегда готовы. Вся загвоздка в том, что прохладная погода помешала вызреть ржи и пшенице. А из незрелого зерна какой толк? Никакого.
Есть еще несколько обстоятельств, о которых мы забываем, глядя на осень семьдесят девятого с высоты сегодняшнего дня. Техника была иная, гораздо хуже, чем сейчас. Нынче на наших полях нет валков — почти любую пшеницу берем прямым комбайнированием. В конце же семидесятых применялось только раздельное. Сначала валили пшеницу в валки, чтобы подвялить, затем обмолачивали. Косили с размахом, с запасом, обмолачивать же, из-за дождей и снега, не успевали. Да и сорта пшеницы сейчас получше.
Повторения той осени, на мой взгляд, нынче бояться не следует. Мы далеко ушли с тех пор. С этим утверждением, видимо, многие не согласятся, тем не менее я считаю так.
Дожди — не катастрофа
Василий Малое, генеральный директор ОАО «Омскхлебопродукт»; в 1979 году директор треста семеноводческих совхозов:
— Осень того года выдалась крайне тяжелой для хлеборобов области. Дожди, снег. Сам с вилами и граблями вдоль валков ходил. Влажность зерна достигала рекордной цифры — до 40 процентов. Машина везет зерно на элеватор, а из кузова течет вода. Подъемник поднимет грузовик, сначала хлынет вода, потом, после нескольких встряхиваний, зерно всей массой в завальный бункер ухнет. Влажное, спрессуется от тряски, пока его везут.
Для стряхивания снега с косовицы, сбивания льда с нее приспосабливали разные сельхозмашины. Лучше всего показали себя картофелекопалки. А чтобы комбайны работали без перерывов, на поля приходилось посылать пожарные машины. Зачем? Так ведь сепарирующие агрегаты комбайнов очень быстро забивались половой со льдом и снегом. Теплой водой из брандспойтов эти тромбы и разбивали.
Боковыми граблями поднимали валки со стерни. А часто их просто отрывали, проросли уже. Впрочем, на наше счастье, осень выпала холодная, и проросшего зерна оказалось немного.
Та уборочная, думаю, врезалась в память не одному мне. Пусть дневали и ночевали в поле, но катастрофы не допустили, хлеб почти весь убрали, снегу оставили минимум.
Люди сделали все что могли
Рейнгольд Рутц, доктор сельскохозяйственных наук, руководитель селекционного центра СибНИИСХоза:
— Летом 1979 года погода сделала все, чтобы урожай получился прекрасным. Осенняя же погода, наоборот, сделала все, чтобы достался он трудно. А люди сделали все, чтобы его взять. Если давать оценку результатов уборочной семьдесят девятого года с учетом погодных условий, то надо сказать прямо: под снег ушло относительно немного полей, около десяти процентов. То ли 200 тысяч, то ли 250 тысяч гектаров. Точнее вряд ли кто скажет, все же скрывалось.
Интересуетесь, какова получилась себестоимость уборки одного гектара? Ты о чем спрашиваешь, мил человек? Кто же тогда затраты на уборочную считал?..