Мероприятие проходило в рамках очередной осенней акции протеста, объявленной по всей стране. Еще недавно в последние годы ельцинского правления осенние, а также весенние «наступления трудящихся» проходили в Омске при большом стечении народа и сопровождались известными демаршами — то брали в кольцо здание Законодательного собрания, то митинговали под окнами дома, где проливают руководители области.
На этот раз на митинг собралось (по оценкам самих его организаторов) около двух тысяч человек.
Как и следовало ожидать, звучала критика принятых Госдумой с подачи правительства Трудового и Земельного кодексов, а также готовящихся реформ пенсионного обеспечения и жилищно-коммунального хозяйства Митингующие призвали к роспуску Государственной Думы, не решившись затронуть, однако, президента. После произнесения вышеупомянутых речей комсомольцы вынесли импровизированные гробы с надписями: «Реформа ЖКХ», «Трудовой кодекс». Их, а также портреты депутатов-«предателей» из числа бывших коммунистов под колокольный звон, льющийся из динамиков, утопили в Омке.
Это действо могло бы стать апофеозом митинга, если бы под его занавес не выступил лидер омских коммунистов Кравец. Он извинился перед собравшимися за тех самых депутатов-«предателей», «обманувших доверие избирателей». Затем он предложил действенный, по его мнению, метод воздействия на депутатов, «принимающих антинародные решения», а именно — писать подписи известного содержания на заборах и стенах домов, где проживают народные избранники. Высказывать недовольство деятельностью депутатов их родственникам, звонить на работу и т. п.
Вот они, «этапы большого пути». От социалистической революции — до надписей на заборах. Похоже, логика развития политической системы в России последнего десятилетия в том и состоит, что любую партию рано или поздно перестаешь воспринимать серьезно. Теперь это коснулось и КПРФ, которая на протяжении всего ельцинского правления была, пожалуй, единственной, кроме «партии власти», реальной политической силой в стране.
В годы «реформ» присутствие КПРФ на политической сцене играло даже в некоторой степени положительную роль. С одной стороны, наличие такого противовеса, как КПРФ, не давало окончательно перевести процесс реформирования страны на либерально-прозападный путь. С другой стороны -КПРФ как оппозиция, «пристроившаяся к власти», удерживала протестный электорат от радикализма и насильственных действий.
Сами нынешние коммунистические лидеры мало что сделали для роста популярности своей партии. На них играла и инерция мышления немалой части населения, в особенности старшего поколения, и трудности «переходного периода». КПРФ почти «приватизировала» патриотическую идею, от которой добровольно отказались власть имущие. Но больше всего оппозицией эксплуатировался, конечно же, образ Ельцина, больного, плохо управляющего страной, находящегося в зависимости от «семьи» и «олигархов».
И стоило на посту президента появиться молодому, энергичному президенту, взявшему на вооружение патриотическую идеологию, и тут же КПРФ, даже имея крупнейшую фракцию в Госдуме, оказалась не у дел. фактически два последних года коммунистам было нечего сказать избирателям.
Ситуация изменилась, как только президент и правительство предложили пакет социально-экономических реформ — именно тех, названия которых были начертаны на «гробах от Кравца». Позиция президента легко объяснима — он не собирается устраивать коренную ломку сложившейся в последнее десятилетие системы. Путин собирается действовать в рамках сложившейся системы, но при этом — восстановить управляемость страной, удалить «олигархов» от вмешательства в политику, выплатить внешние долги, сократив зависимость России от стран Запада, воспользоваться благоприятной для России экономической ситуацией для стимулирования экономического роста. Можно не соглашаться с политикой президента, однако что может предложить взамен коммунистическая оппозиция? Лидеры КПРФ уже десятилетие твердят некоторые лозунги, но что происходит, когда власть сама начинает выполнять то, о чем твердили коммунисты? Например, поднимать размер пенсий, зарплат, поддерживать российскую промышленность, отстаивать национальные интересы? Или не знают, что сказать (как после избрания Путина), или тут же предлагают заведомо нереальные популистские требования(сделать среднюю зарплату бюджетника 4000 рублей — предложил недавно Геннадий Зюганов). А когда их спрашивают о механизме реализации, то следует лишь ссылка на опыт Советского Союза (совершенно иной уже социально-экономической системы).
За всей высокопарной риторикой лидеров КПРФ уж слишком заметен обычный политический прагматизм. В начале 2000 года никто из коммунистов не говорил, что Дума «проправительственная». Даже заключили «пакетное соглашение» с «Единством» о разделе думских должностей. А сейчас, когда и Думе-то осталось работать немного, оппозиция старается использовать выгодную политическую конъюнктуру и добиться, чтобы выборы проходили досрочно, в относительно благоприятных для КПРФ условиях.
Если на федеральном уровне КПРФ еще ведет игру, соблюдая видимость благопристойности, то в провинции она ведет себя совсем иначе.
Еще совсем недавно Омский обком КПРФ, коммунистическое большинство в горсовете поддерживали бывшего мэра Омска В. Рощупкина, явно собираясь поиметь с этого политические дивиденды. При этом голосовали и за пресловутые «непопулярные меры». А через год несколько депутатов горсовета от фракции КПРФ были исключены из партии за то, что проголосовали за бюджет города, который был процентов на 15 больше по доходам и расходам, чем «рощупкинский» бюджет 2000 года. Имеющая власть в обкоме группировка весьма неуклюже попыталась сделать товарищей по партии «козлами отпущения» за собственные политические игры в недавнем прошлом. Кстати, если омские коммунисты вновь проведут в Законодательное собрание и горсовет своих депутатов, то можно быть уверенным, что к концу следующего депутатского срока вновь найдутся «предатели». Банальная борьба за власть в структурах компартии традиционно оформлялась с помощью хлестких и высокопарных выражений.
Изменение социально-экономической ситуации в стране и регионе лишает КПРФ простых, «лежащих на поверхности», аргументов в борьбе за власть (вернее, за существование в структурах власти). Влияние той же омской организации КПРФ уже совсем не то, что два-три года назад. Это видно невооруженным взглядом.
Между прочим, и «гробы» в Омске (ладно, политическая борьба, но зачем в речку-то гадить?), и призывы лидера омских коммунистов, по сути, к мелкому хулиганству, это тоже своего рода показатель. Помните, два года назад, коммунисты чуть ли не больше всех возмущались по поводу пресловутых надписей мелом, которыми был «украшен» Омск. Два года понадобилось Кравцу, чтобы прийти к тому же самому. Как вы думаете, что послужило причиной такой вот эволюции во взглядах? Судя по всему, чувство бессилия, чувство ускользающего влияния.