Когда сибиряки-гвардейцы костьми ложились под Москвой, а их жены и сестры под открытым небом в тылу собирали танки, они не думали, что им будут ставить памятники, возводить мемориалы, зажигать Вечные огни. Они просто делали свою работу: отдавали свои жизни за счастье своих детей и внуков. Они и подумать не могли, что спустя полвека память об их героизме будет безжалостно разбираться их детьми на «цвет-мет», или молчаливо падать под ногами их внуков.
С ПРОВОДОВ — НА ПАМЯТНИКИ
В нашей области продолжается стихийное бедствие под названием «сбор цветных металлов». Причем аппетиты становятся все больше, а настрой все аморальнее. Провода уже не устраивают. Перешли на памятники, могилы и целые мемориалы, благо в нашей области около тысячи памятников и мемориальных досок, посвященных второй мировой войне. А ведь есть еще и революционные памятники, памятные знаки жертвам политических репрессий, памятники войнам-афганцам. В Омске на Старо-Северном кладбище исчез медный бюст Героя Советского Союза генерала Кучерявенко, на мемориале Славы по бульвару Победы, что у цирка, растащили доски с фамилиями героев войны и труда. От памятника Лизе Чайкиной «отрезали» голову — взяли ножовку по металлу и отпилили. Кстати, экономический эффект последнего «мероприятия» наверняка сильно разочаровал вредителей: цветметом оказалась только внешняя оболочка толщиной меньше полусантиметра, остальное — цементно-стружечная набивка…
ПО ДЕРЕВНЯМ И ВЕСЯМ
Заметим, последние два акта произошли отнюдь не в тиши кладбища, а на публичном месте. Акты — как плевок в нашу память, как вызов всему нашему обществу, судя по всему, забывающему, кому мы обязаны нашей жизнью. Забывают об этом и в деревнях, да и в районных центрах нашей области. В Горьковском, спустя несколько месяцев после открытия нового мемориала, от металлического знамени оторвали огромный кусок. В Тевризе с памятника украли металлические доски с фамилиями погибших за Родину. С мемориала в Нижней Омке унесли более 100 метров литой решетки-ограждения! Чтобы осознать происшедшее, достаточно зрительно себе представить эту длину и вес украденного. Оказывается, увести нашу память у нас на глазах проще простого. В Оконешниково тоже немало поднатужились: с арок памятника охотники за металлом сняли колокола. Как заметил председатель Омского отделения Всероссийского общества охраны памятников Михаил Хахаев: «…В известные печальные годы репрессий эти деяния назывались более точно — вредительством. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. А сейчас в печати читаешь: пойманы «воришки»… Экое журчаще-снисходительное словечко подобрали!»
СУД ДА ДЕЛО
Кстати, ловят «воришек» не так уж и часто. По словам заместителя начальника отдела организационно-правового обеспечения деятельности судов управления судебного департамента Людмилы Маркер, судебных разбирательств по таким делам проходит мало. Но они все же есть. В качестве примера можно привести некоторые разбирательства в Тевризе и Омске.
В 1999 году трое молодых людей, двое из которых — несовершеннолетние, в парке Победы Тевриза сняли 16 металлических плит с именами героев, своих земляков. Зачинщик за это и ряд других проступков получил три года условно по статье 243 Уголовного кодекса «Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры», а малолетние преступники были наказаны полутора годами условно с испытательным сроком на три года. Через полгода наказание сняли по амнистии.
А в 2001 году в Омске удалось задержать двух грабителей, пытавшихся на Бульваре Победы сорвать со стелы пять алюминиевых швеллеров на общую сумму… 650 рублей. И опять один из воров, Ю. Иванов, — несовершеннолетний, вторым грабителем оказалась девушка восемнадцати лет — Т. Лукина, всего на год старше своего напарника. Оба пошли уже по 158-й статье Уголовного кодекса «Кража». Иванова амнистировали по малолетству, Лукиной дали год условно с испытательным сроком на год.
«МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»…
Можно долго рассуждать о правильности или неправильности этих судебных решений, о величине наказания и тому подобном. Дело не в этом. По обоим делам фигурируют подростки. Да, неблагополучные дети — это огромная общественная и социальная проблема. И все-таки очень сложно подобрать определение к тому, что внуки (с внучками) сдают на металлолом имена своих дедов. Видимо, вместе с собственной памятью. Теряются ориентиры, связь поколений. Многое кажется уже неважным, чем-то далеким. В целом современная молодежь, конечно, более открыта, чем их предшественники советского образца, более свободна в мышлении и сознании, имеет больше доступа к различной информации. Но во многих подростках за годы учебы школе и общения в семье и во дворе так и не сформировался твердый стержень основных патриотических убеждений. Убеждений, которые бы заставляли любить Родину и уважать ее историю даже в самые неприглядные или болезненные моменты ее развития. У советского школьника такой стержень был.
Однако злоключения памятников на этом не закончились, ведь они оказались еще и …
В АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВОМ ТУПИКЕ
Нет, в законодательстве речь о памятниках, разумеется, ведется. Это уже упомянутая статья 243 Уголовного кодекса об уничтожении или повреждении памятников истории и культуры (крупный штраф или лишение свободы до двух лет), и статья 244 о надругательстве над телами умерших и местами их захоронения. Причем второй пункт 244-й статьи так и гласит: «… деяния, совершенные:… в отношении скульптурного, архитектурного сооружения, посвященного борьбе с фашизмом или жертвам фашизма… наказываются ограничением свободы на срок до трех лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет». Это те статьи, по которым проходило тевризское дело. В Омске же ограбление стелы расценили как кражу (по статье 158, пункт первый: от двух до шести лет лишения свободы). Возможно, это решение даже правильнее, чем в Тевризе — за кражу полагается больше. Хотя речь надо вести скорее о другом: получается, что за хищение унитаза с умывальником и за ограбление места народной памяти и скорби можно получить одинаково, возможно, за унитаз даже больше. Вот и вся общественная значимость.
Но это еще не все. В Тевризе в ходе судебного разбирательства судья потребовала с местных властей справку о том, что обворованный мемориал является… памятником. На первый взгляд звучит диковато. Эдак в судах от людей скоро будут требовать документы приблизительно следующего содержания: «Справка выдана г-ну Иванову, с удостоверением в том, что он является представителем рода человеческого. Гомосапиенс, так сказать». Хотя, с другой стороны, формально судья была права, поставив косвенный вопрос: если памятники начали грабить, то юридически предмет посягательств должен иметь какой-то статус. Ведь памятник, как любой материальный объект, недвижимость, по идее должен иметь некое правовое оформление. Да вот как-то не подумали наши предки, возводя памятник героям, что настанут такие времена, и памятники будут грабить, и придется доказывать, что памятник -это памятник, более того, что он должен иметь некоего собственника, который бы ухаживал за ним и ремонтировал. Проще говоря, взял бы на поруки нашу память. Ведь раньше такого вопроса не возникало — кому и когда следить за памятником. Шли и ухаживали.
КТО КРАЙНИЙ?
Как правило, «собственником» памятника выступает местное самоуправление. Вот, как говорится, и ответчик нашелся. Пусть, дескать, старается. И мы рады свалить на местную власть и власть вообще всю заботу и затраты на поддержание памятников, будто на фонари какие. Вот так и стоят они скорбными постаментами на могиле нашей с вами совести. И чем тяжелее времена, тем мрачнее они кажутся, разбитые, грязные, неприкаянные.
А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ…
Глядя на разрушаемые временем и вандалами памятники героям Великой Отечественной войны, почему-то все чаще вспоминается… Вена. В столице Австрии, в центре Европы, на большой красивой площади стоит огромный памятник русскому воину-освободителю. Со времен холодной войны стоит. Всегда вычищен, аккуратно и бережно отремонтирован, вокруг -идеальная австрийская чистота. И почему-то ни разу ни одному венскому бомжу не пришло в голову отколупывать блестящую позолоту на советском гербе этого великолепного монумента…