Анатолий Иванович родился 14 апреля 1946 года в Омске. После окончания школы в 1964 году поступил на архитектурный факультет Новосибирского инженерно-строительного института, который окончил в 1969 году по специальности «Архитектура». Затем вернулся в Омск. С 1969 года по 1972-й работал старшим архитектором отдела по делам строительства и архитектуры омского горисполкома. В 1972 году назначен главным архитектором проектов в институте «Омскгражданпроект». С 1973 года — член Союза архитекторов России. С 1979-го по 2001 год — заместитель главного архитектора Омска. С января 2001 года вплоть до последнего назначения занимает должность начальника Управления земельных отношений комитета по управлению администрации Омской области.
Женат, имеет двух дочерей.
Современный чиновник отличается от того, который был в советские времена. Сегодня он должен сам придумывать «правила игры». Зачастую ему приходится наступать на горло собственной песне. При этом ничто человеческое ему не чуждо. Один из таких осовремененных чиновников -Анатолий ЛУНИН. Корреспондент «KB» встретился с Анатолием Ивановичем, и вот что тот рассказал о своей новой должности и о том, как он себя в ней чувствует.
— Анатолий Иванович, что это был за конкурс, после которого губернатор назначил вас главным архитектором области, и почему на эту должность назначаются на конкурсной основе?
— Есть соответствующие документы, в которых прописано, что главные архитекторы города и области избираются на конкурсной основе. В Омской области тоже было разработано положение о конкурсе, создана специальная комиссия. Потом был проведен конкурс, и по его результатам вышел указ главы области, согласно которому я был назначен главным государственным архитектором области.
— Как проходил конкурс, что требовалось предъявить членам комиссии?
— Перед проведением конкурса было разработано Положение, утвержденное вице-губернатором Виктором ШРЕЙДЕРОМ. Помимо того, что в нем был утвержден порядок работы комиссии, ее численный состав, была глава, касающаяся претендентов на должность главного архитектора. В частности, в ней сказано, что право участвовать в конкурсе имеет любой гражданин РФ, имеющий высшее архитектурное образование и стаж работы по специальности не менее десяти лет. Лицо, желающее участвовать в конкурсе, должно было предоставить документы, а также перечень авторских работ, на свое усмотрение альбомы с фотографиями выполненных работ и прочее. Все, что требовалось, я подготовил.
— Кто, кроме вас, еще претендовал на эту должность и насколько острая борьба разгорелась между претендентами?
— Кроме меня, в конкурсе участвовало еще четыре человека. Двое из них -представители института «Омскгражданпроект», архитекторы с большим стажем работы: Владимир ПАРО-ВЫШНИК и Михаил ПАРФЕНОВ. Третий участник -представитель СибАДИ, Александр СЕМАХИН. Четвертый — Владимир ТЕРЕЩЕНКО, который в свое время работал председателем Фонда имущества области и в департаменте недвижимости города, а сейчас у него своя архитектурная мастерская.
В ходе конкурса каждому участнику предлагалось кратко представить свою программу. После этого комиссия изучала документы, анализировала и, наконец, вынесла свой вердикт. Из 15 присутствующих членов комиссии (всего их было 18) 12 человек проголосовали за мою кандидатуру. Еще до голосования один претендент — Михаил ПАРФЕНОВ, выслушав мой доклад, снял свою кандидатуру. Он сказал: «Я хороший проектировщик, но, чтобы стать чиновником, мне нужно как минимум 1,5-2 года».
— Он посчитал, что на этом посту должен быть чиновник, а не творческий человек?
— Да, это такая работа, когда приходится наступать на горло собственной песне. Я сам в свое время проработал семь лет в институте, и прекрасно понимаю, что это такое, когда приходится отступать от того, чему ты посвятил не один год своей жизни.
— А чем вы занимались до того момента, когда стали чиновником?
— Я сделал достаточно много серьезных проектов. Занимался как проектированием целых районов, так и отдельных зданий. В частности, одна из моих работ — проект улучшенной отделки здания омского цирка. наш цирк построен по типовому проекту, всего таких же зданий по стране — 18. Но похожего на омский цирк нигде нет. Мы смогли его преобразовать и внешне, и внутренне. Еще занимался проектом кинотеатра «Родина» и зданием Левобережного рынка. Хотя основная моя работа — градостроительная деятельность: разработка микрорайонов на Левом берегу, в Ленинском округе.
Кроме того, достаточно долго занимался проектами озеленения города. Можно сказать, что это -мое увлечение, поставленное на достаточно серьезную ногу. Я делал проекты отдельных скверов, непосредственно взаимодействовал с автором проекта Парка Победы, московским архитектором АНТОНИНО-ВЫМ, у нас с ним сложились хорошие дружеские отношения. По проекту этот парк начал засаживаться с 1959 года. Но там не хватало элементов благоустройства и освещения. Поэтому в конце 80-х под непосредственным руководством главы города, им тогда был Юрий ГЛЕБОВ, был разработан проект благоустройства парка. Поскольку бюджетного финансирования на благоустройство парка тогда предусмотрено не было, мэр раздал поручения главам районов, чтобы каждый из них самостоятельно изыскал резервы и обязательно сделал любую седьмую часть парка. Два года мы плотно сотрудничали. Сделали практически всю дорожно-тропиночную сеть в парке. Осветить, к сожалению, не успели. В начале 90-х власть сменилась.
— Почему вы считаете, что ваша новая работа лишена творчества?
— Времени самому проектировать уже не остается. Обязанности и функции всех чиновников изменились по сравнению с эпохой социализма. Раньше, грубо говоря, сообща производился национальный продукт, а государственный чиновник следил за тем, когда и кому открыть кран, а кому — прикрыть его. Проще говоря, дать или не дать. Сейчас же этими простыми функциями уже не отделаешься: надо уметь строить «правила игры». То есть не разрешать или запрещать что-то, а уметь создавать систему с равным доступом для всех участников рынка. Эта система не должна зависеть от волеизъявления отдельных чиновников. Чиновник обязан только поддерживать работоспособность этой системы. То есть следить за тем, чтобы все было в рамках закона, чтобы все это двигалось в соответствии с государственной политикой. А политика государства сегодня достаточно серьезна.
— В своем выступлении перед конкурсной комиссией вы затрагивали про- -грамму ипотечного кредитования. Можно вкратце рассказать об этом?
— Пока я далек от того, чтобы представить собственную программу ипотечного кредитования. Выступая перед комиссией, я просто остановился на этом вопросе. Знаете, как в одной восточной пословице: сколько ни говори слово «урюк», во рту слаще не станет. Так же и с ипотекой: если постоянно повторять «ипотека, ипотека», она не появится. Поэтому, пока не будут созданы какие-то ценностные активы, кредитовать никто никого не будет. Тем более речь идет о долгосрочных кредитах. Другое дело, когда банк уверен, что, если вдруг ему не выплатят кредит, он может забрать дом, земельный участок и реализовать их. А что пока у нас?
Здания и сооружения находятся, к примеру, в частной собственности, а земля — в собственности государства. Естественно, банки не хотят брать такие активы и давать под них кредиты. И не зря.
Когда земля находится в собственности государства, можно ожидать чего угодно. Оно в соответствии с какими-то своими нуждами может изъять земельные участки. Что тогда?
— Получается, что все разработанные сегодня программы ипотечного кредитования неработоспособны?
— Вот когда и земля, и недвижимость будут в собственности одного лица, когда он сможет распоряжаться ими целиком, тогда можно будет вести речь о долгосрочных кредитах. У нас пока такой системы не существует именно из-за отсутствия ценностных активов.
— Какие основные задачи стоят перед вами?
— Деятельность нашей структуры и моя, в частности, регламентируется двумя законами. В одном из них четко прописано, чем нам надо заниматься. Например, разработкой различных видов градостроительной документации. Не так давно вышел указ губернатора, согласно которому до 2005 года необходимо разработать проект Программы экономического развития Омской области. Я считаю, что этот проект без привязки его к конкретной территории будет менее интересен. То есть программа экономического развития должна сочетаться с программой территориального развития.
Например, еще в 1987 году ленинградский институт разработал схему районной планировки Омской области. Уже тогда с помощью этого документа пытались разрешить два существенных вопроса. Один из них — оттянуть промышленный потенциал из Омска, не допустить здесь больше размещения крупных промышленных предприятий. Почему? Концентрация населения в Омске — чрезмерная. Сравните, во всей области 2 миллиона проживает, из них 1 миллион 200 тысяч — в Омске. Это — перекос. Вокруг Омска пять малых городов, население каждого из них не превышает 25 тысяч человек.
Изначально предполагалось создать на базе Саргатского или Калачинска город-спутник. Но в Калачинске не хватает водных ресурсов, поэтому было выбрано Саргатское. С началом перестройки эту идею практически похоронили. А зря. В Саргатском задумывали и население увеличить до 100-200 тысяч человек, и промышленность развить. Очередное крупное промышленное предприятия планировалось строить именно там. В частности, одно время шел разговор о строительстве крупного комбината по производству белково-витаминных концентратов, прорабатывался вопрос о размещении завода по изготовлению электроламп. Также была идея построить там завод по производству автомобилей. Планов у правительства было много. В связи с этим из Омска до Саргатского хотели строить железную дорогу, через Крутую Горку. Затем эта дорога, если бы ввязалась федерация со своей программой строительства сети железных дорог, пошла бы до Тары, а дальше — на Север, вплоть до Сургута.
— Когда вы шли на конкурс, какую программу представляли комиссии? В чем ее суть?
— Сложнее всего перестроить мышление человека. Чтобы это сделать, надо проводить целенаправленную работу. Прежние органы архитектуры, в советский период, думали, что бюджет обязан выделить деньги на градостроительную деятельность. Мол, вот мы бы и разработали бы генплан, но нам не выделяют средств. Сейчас, прежде чем просить, надо что-то сделать для того, чтобы в бюджет что-то упало. А потом уже можно спокойно сказать: «В результате нашей работы поступила такая-то сумма, дайте нам от нее 10-15%». Любой чиновник, в принципе, должен согласиться с таким предложением. Ты только подскажи, как получить прибавку в бюджет.
— Вы знаете как?
— За счет платежей за землю. Это основной источник финансирования градостроительной деятельности.
— А другие источники есть?
— Их много. В том числе средства местных бюджетов, средства заказчиков и инвесторов, но с них много не соберешь, у них и так затратная деятельность. Средства бюджетов субъектов Российской Федерации. Кроме того, средства, поступающие от разрешенной в установленном порядке деятельности. Имеется в виду оказание различными структурами всевозможных платных услуг. Например городская архитектура, предоставляет земельные участки, берет с заказчиков за это деньги. Другие надзорные органы тоже определили перечень платных услуг. В итоге создали своеобразный государственный рэкет. Сегодня 70% инвесторов до завершения цепочки согласований не доходят. Так поистратятся и понабегаются, что просто-напросто отступают. Ведь по закону любой земельный участок должен быть выделен в течение двух недель, а у нас полтора года минимум уходит на это.
— Если искоренить эту порочную систему, как тогда будут жить градостроители?
— Объем земельных платежей надо увеличивать. В составе генерального плана населенного пункта должны быть разработаны правила землепользования и застройки, от которых существенно и зависят эти объемы. Города России, составляя всего 1,2% от ее территории, дают 85% всех земельных платежей.
— В Омске же, по сути, нет генплана?
— Почему