-В конце пятидесятых в каждом регионе стали издаваться свои киножурналы. В Свердловске выходил «Советский Урал», в Иркутске — «Восточная Сибирь», а в Новосибирске появился еженедельник «Сибирь на экране» — своеобразный журнал новостей, который показывали перед фильмами. В Омске был свой корпункт, на котором создавалась местная кинохроника — по существу, летопись полувека. Мы пытались показать людям тот мир, в котором живем, снимали сюжеты и отправляли в Новосибирск. В выпусках в основном рассказывалось о сельском хозяйстве, достижениях техники и промышленности, новостях культуры и обязательно о каком-нибудь человеке — передовике производства. Почти в то же время в городе появилась первая телестудия. Киношники к телевизионщикам относились с некоторым презрением — дескать, у вас экран маленький. Но коллектив подобрался творческий, заинтересованный, и вскоре зритель мог смотреть сюжеты и по телевизору.
Однако мы понимали: одними сюжетами жизнь города, все то, что нас окружает, не передашь. Да и для того, чтобы выйти на Москву, нужна была более профессиональная техника — тридцатипятимиллиметровые кинокамеры. Ведь чем шире пленка, тем выше информационная насыщенность. Технику закупили, создали второй после столицы комплекс и стали снимать настоящие документальные фильмы. Тогда они назывались киноочерками. Знаете, я сейчас смотрю, что сохранилось в архивах, и за нашу работу мне не бывает стыдно. Не халтурили, старались сделать хорошо — чтобы не зря. И фильмы все были позитивные. Помнится, ездили в Усть-Ишимский район, делали очерк «Все мои сыновья» об акушере-гинекологе Марии Карповне. Она в районе более тридцати лет проработала — и принимала практически всех новорожденных. Или Валентина Ивановича Колпакова снимали -преподавателя сельскохозяйственного института. В конце войны он подорвался на мине — остался без руки и ноги. Но не сдался — выучился, защитился. Да еще с протезами играл за сборную института в волейбол, ходил на лыжах. За несколько минут перед глазами — вся жизнь, вся судьба человека.
А вообще, я считаю, что главное в кино — то настроение, которое осталось после просмотра. Можно дать массу информации, показать красивых или безобразных людей. Но зрители забудут рассказ, забудут кадры. А вот если забудут оставшееся настроение — значит, неудача. Работа сделана тогда, когда показанное взволнует человека, затронет сердце.
Однажды дали нам задание — снять очерк о начале войны. Поехали в Полтавский район, нашли в одном из сел директора, потерявшего друга, мужчину, потерявшего отца, и вдову, потерявшую мужа. Это была уже старая женщина. Я снимал ее и задал вопрос: «У вас что-нибудь от мужа осталось?». А она говорит: «Осталось, милок». Подходит к буфету, открывает ящик и достает рубашку. Столько лет прошло, а лежит ни разу никем не надеванная — память. Эти три новеллы многих тогда взволновали.
— Но не только людей снимали. Были, к примеру, прекрасные киноочерки о природе. Фильм режиссера Георгия Минаева «Соседи» я вообще считаю настоящим шедевром. Несколько минут из жизни Птичьей гавани, тогда еще Замарайки. Птицы между собой отношения выясняют. И все без слов, только звуки и музыка — потрясающе.
Игровые фильмы, то бишь художественные, тоже делались. О Карбышеве, например. Экранизировали рассказы О. Генри. А еще снимали кино по стихам Белозерова: по Иртышу плыл теплоход, и дети читали произведения поэта. Но в основном на экране, конечно, преобладала жизнь города. Был такой черно-белый фильм о литературном Омске -«Плуг воспоминаний» назывался. Так вот, когда дело дошло до Достоевского, понадобились картинки старого города. Долго искали заповедные места, не тронутые архитекторами. Объездили и обошли все закоулки. Наконец нашли у транспортной академии 217-й продуктовый склад. Внутри — барак, точь-в-точь как тот, в котором жил писатель.
Интересные кадры искали постоянно. Снимали даже в свободное от работы время, экономили пленку и мчались в выходные за несколько сот километров. Иногда и случайная удача была. Повезли художника Либерова на пленэр. Лесная опушка, он с мольбертом — рисует. И вдруг я вижу через камеру: выскочил на поляну заяц, осмотрелся и опять убежал.
Оператор считается третьим лицом в киногруппе, после режиссера и сценариста. Но в конечном итоге от него зависит многое. Смог уловить нерв, вытянуть из сюжета образ — будет фильм. Нет — значит, провал.
А корпункт, кстати, перестал существовать во время перестройки. По финансовым причинам. Поначалу пытались как-то выжить, снимали заказные фильмы на юбилеи, пленку на свои деньги покупали, но все рухнуло. После войны, конечно, ситуация в стране тоже не из лучших была. Но государство средства на кино все равно находило: людям показывали только хорошее и доброе — пропаганде уделялось большое внимание. А сейчас посмотрите хотя бы новости по всем каналам — сплошь беда и разруха, никакого позитива.
Документальные фильмы в Омске и сегодня снимают. Но летописи как таковой не осталось. Вроде бы в наше время и техника колоссальная, и возможности есть, а интерес угасает. Вообще, грань между кино и телевидением сейчас очень размыта. У каждого свое понятие о кино: для кого-то — Голливуд, для кого-то — классика, а кто в восторге и от мыльных сериалов. А я считаю: если смотришь и не можешь оторваться — это кино, если начинаешь переключать каналы, щелкаешь кнопки — это уже телевидение…