Купив и привокзальном ларьке по стакану пива, они медленно спускались по пыльному Волгоградскому перрону. Вдруг мужчина крикнул:
— Наш поезд уходит!
Его спутница затараторила. что не побежит, ведь вагоны закрыты. Но дверца распахнулась, проводница призывно махнула рукой, и они помчались.
Догнав свои вагон, женщина ухватилась обеими руками за поручни, потом правой попыталась достать тянувшую ей ладонь пассажирку.
Рука соскользнула. За спиной свистел ветер, и висевшая на поручне сделала последнее усилие — рванулась всем телом к стоявшей посреди тамбура проводнице. Но та… отступила назад! Секунда немого ужаса — и обессилевшая жертва летит под колеса.
Она ясно помнит, как упала между рельсами лицом к перрону.
Как прогрохотали первые колеса вагона и неумолимо надвинулись низкие серединные. Свой жуткий крик, боль и скрежет металла…
Омская тележурналистка Алина Алло вместе в мужем ехала снимать фильм о воине в Чечне. Вместо этого ей пришлось вступить в двухлетнюю схватку с отечественным монстром — железной дорогой.
Поначалу Алина не собиралась подавать на «железку» в суд. Думала, сама виновата, нечего было бежать. Заплатят что-нибудь по страховке, и ладно.
Но пока лечилась — операция по ампутации ступни, реампутация, затем реабилитация у кардиолога и психолога — узнала о себе немало интересного. Она еще лежала в больнице Волгограда, где попала под поезд № 327, а по родному Омску ползли нехорошие слухи. Что опоздала и слетела на рельсы от собственной невнимательности и пьянства, а доблестные железнодорожники вовсе и не при чем. Был даже составлен акт о том, что «Алло запнулась о передвижную коляску с мороженым и, падая, стукнулась о проходящий вагон». Да так, что нога попала под колеса.
Недруги шушукались и отводили при встрече глаза, и тогда Алина решила восстановить справедливость. По совету депутата Госдумы Олега Смолина на 300000 рублей оформила иск на Западно-Сибирскую и Приволжскую железные дороги.
Западно-Сибирскую — потому, что ехала в 17 Омском вагоне с проводницей, которая не предупредила о сокращении стоянки, на ходу распахнула дверь и струсила вовремя дернуть стоп-кран.
Приволжскую — за то, что не было на перроне Волгоград-1 объявления об отправлении поезда. Однако все это надо было еще доказать.
Тянувшийся два с лишним года процесс удался на славу — Алло и судьи на нем не скучали. Ответы, которые представители дорог давали суду, и вопросы, которые задавали пострадавшей, нарочно не придумаешь.
Самой невеселой оказалась лишь проводница 17-го вагона Емельянова: все-таки натерпелась, рыдая у себя в купе и представляя ужасы грядущего расследования, пока истекающей кровью Алине жгут накладывали муж и путевой обходчик.
В августе 2000 года вагоновожатая так описывала случившееся судьям:
— Я предупредила пассажиров, чтобы далеко не отходили, так как по предыдущим поездкам знаю, что со станции Волгоград-1 мы отравляемся без предварительного объявления. Через 20 минут попросила всех зайти в вагон. Сама закрыла и отпустила площадку, мы поехали. Закрыла двери, и тут мне сообщили, что двоих пассажиров нет. В это время был сорван стон-крап. Перрон был пуст. Поезд второй paз тронулся, и снова был сорван стоп-кран. Тут пассажирка с 20-го места увидела своих coседей, которые шли, не торопясь. Отставший мужчина подбежал к двери и замахал руками. Я сорвала стоп-кран, открыла дверь и увидела, что пассажирка с травмой ноги лежит на перроне посреди вагона №18. Второй проводник дал ремень безопасности мужу пострадавшей для оказания первой помощи. Считаю свои действия правильными.
Позже Емельянова все-таки выдавила из себя, что Алло хваталась за поручни и силилась попасть в вагон, но … дверь якобы была закрыта.
Получается, пассажирку предупреждали, а она назло опоздала. Да еще шла, прогуливаясь. А потом, как с глубокого перепоя, бросилась в «задраенный» движущийся состав.
Проводница стояла на своем до конца. Даже когда выяснилось, что стоп-кран она сорвала уже после того, как опоздавшая оказалась под поездом.
Алина Алло слушала это, стоя на протезе и улыбалась, а в перерывах заседаний ее отпаивали валерьянкой.
Дальше шли разборы с объявлениями о сокращении стоянки и отправке поезда.
По официальной справке волгоградских железнодорожников, поезд прибыл с опозданием, в 11.30. Отправиться должен был в 11.50, т. е. традиционную 40-минутную стоянку урезали вдвое.
Но в 17-м вагоне отсутствовала радиосвязь с начальником состава, и из купейных приемников пассажиры о сокращении не узнали. Вдобавок диктор вокзала объявила об отходе 327-го, когда состав уже набирал скорость.
Вот как выяснилось фактическое время отравления поезда.
Председатель Приволжской железной дороги Семенов: «Я утверждаю, что поезд отправился вовремя, в 11.50».
Алло (отказалась от адвоката, защищалась сама): «Техником по расшифровке скоростных лент депо Волгоград-1 предъявлен документ, что стоп-кран поезда № 327 срывался дважды — в 11.43 и 11.56. Как вы это объясните?»
Семенов: «А у нас имеется справка о том, что диктор объявила об отходе поезда в 11.50 и подтверждающая об этом аудиозапись».
Судья: «Представитель железной дороги, вы понимаете, что документы взаимоисключающие? Можете предъявить аудиозапись?
Семенов: «Я ошибся, нет ее. Вокзал у нас бедненький…»
В результате определили, что состав тронулся в 11.46.
Но до этого железнодорожник Семенов назадавал еще пострадавшей вопросиков с подковыркой.
Почему это, покупая рядом с вокзалом пиво, не зашла в здание взглянуть на световое табло со временем отправки?
Почему вместе с мужем помчалась к уходящему поезду через пути, а не спецтоннель? И зачем постоянно фиксировала время — что за подозрительная такая привычка?
Вообще сибирские и приволжские железнодороджники уверяли в своей правоте часами, пока судья не уличал их в противоречивости показаний.
В конце слушаний представители «железки» требований истицы не признали и заодно попытались спихнуть вину друг на друга. Ни то, ни другое не вышло — ответственность им пришлось разделить.
По постановлению суда, Западно-Сибирская железная дорога заплатит Алине Алло за моральный вред 56 000 рублей, Приволжская — 24 000. Ущерб здоровью, по закону, оценивается дешевле чуть больше 1000 рублей с обеих дорог.
Алина Алло сказала «Комсомолке», что во время процесса ей было все равно, какую дорогу накажут, ведь это одно Министерство. И что окажись на ее месте обычный человек — не журналист, не юрист, не чиновник, ничего бы он у «железки» не высудил. Сам бы во всем оказался виноват, да еще прощения просил.
А Емельянову Алине жаль. Ведь проводники бояться дернуть стоп-кран, потому что их за это наказывают. По инструкции, в причине срыва крана разбирается начальник состава, затем дежурный по станции, и дальше — по цепочке. Поезд стоит, время теряется. Так что проще не заметить бегущего пассажира или распахнуть ему дверь на ходу, чем потом разбираться.
По ним можно требовать компенсацию за опоздание поезда — 3 процента от стоимости билета за каждый час задержки поезда.
Кстати, с первого ноября действуют новые правила перевозки пассажиров.