Между тем на борту огромного 210-метрового лайнера в числе 800 матросов и офицеров было три десятка омичей: восемь из них погибли. В память о них , 19-летних Викторе Колунове, Николае Проничсве, Алексее Бородине, Сергее Столярове, Александре Ануфриеве, Николае Ломаеве, Владимире Носкове и Иване Аникине и будет установлена в эту пятницу Омским Союзом солдатских родителей мемориальная доска. Ее оплатил омич Владимир Малкин, который был в тот день вместе с земляками на борту корабля. Вот что рассказал «АиФ» бывший матрос Малкин:
— Таких кораблей, как «Адмирал Сенявин», на Тихоокеанском флоте было, по-моему, всего три. Поэтому к нам постоянно приезжали высокие гости, в честь которых крейсер отходил от берега и давал показательные залпы из всех 25 артиллерийских орудий. Незадолго до случившегося на борту «Адмирала» побывал Леонид Брежнев, а 13 июня мы налили для писателя Михаила Шолохова, который поднялся по трапу с какой-то своей родственницей. Пять часов шли от Владивостока в открытое море, а потом командир корабля Плахов дал приказ приготовиться к стрельбам. По очереди прозвучали выстрелы из первого, второго… восьмого орудий. А вместо стрельбы из девятого, которое находилось на носу крейсера, — взрыв.
По словам Малкина, позже выяснилось, что произошел так называемый затяжной выстрел. Когда по какой-то причине сразу не пальнуло, стрелявшие, по правилам, должны были выждать минуту — не выждали, открыли затвор пушки, горящий порох пошел в башню орудия и там взорвался. Рядом полно было готовых зарядов пороха, которые тоже стали взрываться. Начался сильный пожар: доберись огонь до корабельных погребов с порохом, пошли бы ко дну все 800 человек. Тогда по приказу командира ближайший к пожару погреб был затоплен. Возможно, это сделал матрос Колунов — его тело нашли в кубрике, где был открыт клапан затопления погреба.
Всего же тогда погибло 35 офицеров с матросами и два журналиста.
А Шолохов, когда начался пожар, потрусил мимо матросов с родственницей в конец корабля.
Позже расследовавшие происшествие высокие чины из штаба флота и особисты предупредили матросов, чтобы те никому о взрыве не рассказывали и не писали в письмах. Без лишнего шума мертвых похоронили в братской могиле во Владивостоке, вскоре там же поставили памятник. Непригодный к службе корабль вроде как продали вьетнамцам…
Теперь родным и сослуживцам погибших омичей будет, где помянуть их и в родном городе.