Погоны — одни из важнейших атрибутов Армии, символ воинской чести. В царских кадетских корпусах временное, на несколько дней, лишение погон было для воспитанников самым ужасным дисциплинарным наказанием
Им не злоупотребляли, и в том была его особенная моральная сила. Генерал А. И. Спиридович вспоминал; «Выстраивалась рота. Ротный командир читал приказ по корпусу. Виновного вызывали перед роту, и ротный портной, по приказу ротного командира, срезал погоны… Нехорошие то были минуты… Жуткие… Лишившийся погон ходил на левом фланге роты или класса, на дистанции десяти шагов. В столовой он сидел один за столом. На нем было позорное клеймо…» Что и говорить, кадеты учились ценить погоны. Добавьте к этому, что погоны — еще и украшение военной формы. У кадет 1-го Сибирского (Омского) корпуса они были белые с красивым вензелем Императора Александра I, имя которого с 1913г. носил корпус. И когда мальчик-кадет в отпуске, на улице, ловил на себе взгляды прохожих, то ощущал, «кожей чувствовал», на плечах своих тот символ, который поднимая его над толпой, приобщав к высокому воинскому братству.
«За Веру, Царя и Отечество!» — вот основная воспитательная идея Русской Армии. Парадный подъезд Омского кадетского корпуса встречал приходящих надписью «Боже, Царя храни!» Неудивительно, что в начале карта 1917 г. кадеты посчитали слухи о беспорядках в столице и отречении Императора Николая II вздором и ложью. Попадавшие к ним первые экстренные телеграммы об этом, печатавшиеся редакциями омских газет, рвали. Усомнились в своей правоте только тогда, когда офицер-воспитатель полковник В.И. Дядюша, придя в один из классов и объявив об отречении Государя, не сдержался, зарыдал. Впрочем, многие не поверили и тогда. Но вот пришло официальное сообщение о создании Временного правительства без Царя! Оно ошеломило кадет как удар грома. Неверие сменилось сумбуром в головах. Воспитанники не понимали, что происходит. Как может народ без «Державного Хозяина Земли Русской»?!
Заволновались кадеты. Офицеры, сами выбитые из колеи, пытались их успокоить. За стенами были бурные восторги ошалевшей от свободы толпы. В корпусе же, наоборот, веселье надолго смолкло. Кадетский корпус — единственное в Омске учебное заведение, которое весной 1917 г. не было охвачено ликованием, тем «бешеным угаром, так дорого стоившим потом Родине».
Группа низших служащих корпуса, из принявших революцию, постановила убрать из помещений заведения все портреты династии Романовых. Кадеты не позволили. Они по-прежнему пели в корпусном храме молитву о здравии Государя и его Семьи. Флагов, розеток и цветов красного цвета, характерных для России того времени, в корпусе не было. Когда воинские части Омского гарнизона готовились к новому, «революционному», параду, в корпус прислали красное знамя с надписью: «Да здравствует Свободная Россия!» Кадеты идти под этим стягом категорически отказались, а через некоторое время и вовсе уничтожили его. На парад корпус вышел со своим корпусным значком, без каких-либо революционных эмблем. Публика рукоплескала кадетам, шедшим по улицам города с четко выровненными штыками под звуки своих любимых военных маршей.
Распоряжение о снятии с погон вензеля Императора Александра I воспитанники не выполнили, несмотря на увещевания начальства (которое вынуждено было смотреть на это дисциплинарное нарушение «сквозь пальцы») и на угрозу оскорбления и избиения при выходе из корпуса «в город».
* Специальная песня кадет и юнкеров, в которой закреплялись неформальные отношения, правила и традиции кадетско-юнкерского братства. В разных корпусах и училищах были свои вариации, хотя единая основа сохранялась. «Звериада» записывалась в особый, богато оформленный рисунками альбом, иногда дополнялась другими неформальными документами и передавалась из поколения в поколение.
До конца 1916/1917 учебного года в корпусе поддерживался традиционный порядок. Нормально прошли экзамены. 7-й, выпускной, класс отправился в военные училища (шла мировая война). А остальные кадеты разъехались на летние каникулы. Когда же к осени они вернулись, корпус уже был переименован в «Сибирскую гимназию военного ведомства», все императорские портреты и эмблемы убраны, винтовки спрятаны, а Юбилейное знамя, по распоряжению правительства, отправлено директором гимназии полковником Зиневичем в Петроград. Как писал в воспоминаниях С. Марков, «остались кадетам лишь их погоны да старый кадетский дух».
Летний отпуск укрепил враждебное отношение кадет к революции. Они увидели общий развал жизни страны. Некоторые из них испытали надругательства: случалось, что на улицах кадет били и срывали с них погоны. В Омске такие инциденты начались с первых же дней сентября. Городскую «чернь» особенно бесило то, что «романовские волчата» продолжают носить старую форму и дорожат своими погонами с Императорским вензелем. Кадетам приходилось отстаивать «честь мундира» кулаками. Отдельные стычки с революционными хулиганами перерастали в большие драки. Особенно доставалось младшим воспитанникам. Постепенно они перестали ходить в отпуск в выходные дни, а если шли, то группой и в сопровождении, «под прикрытием» старших кадет.
Временное правительство приступило к ломке системы военно-учебных заведений. Движимое либеральными идеями и благими намерениями, но совершенно не знавшее реальной жизни Вооруженных Сил и военного человека, оно начало проводить такие законы, которые в действительности убивали дух Русской Армии. Отрицательный опыт преобразования кадетских корпусов в военные гимназии в царствование Александра II уже имелся. Кадеты, впрочем, понимали происходящее скорее не умом, а сердцем.
Воспитанники Одесского великого князя Константина Константиновича кадетского корпуса разослали по другим корпусам послание, направленное против военно-учебной реформы. Сибиряки-александровцы откликнулись на него стихотворением, в котором были такие строки:
«Под серой курткой гимназиста
Кадета сердце будет жить,
И «Звериаду» *, как и прежде,
В священной целости хранить.
Переодетые кадеты,
Сомкнитесь дружною семьей
И в новом корпусе храните
Традиционный старый строй».
Фактически, это был призыв к духовному сопротивлению.
В общегородскую организацию учащихся, занимавшуюся «углублением революции», кадеты вступить отказались и замкнулись в своем тесном кругу. Корпус превращается в действительно единую семью, т.к. в агрессивных внешних условиях противоречие между кадетским братством, с одной стороны, и воспитательско-преподавательским составом, с другой, отходит на дальний план. В 1917 г. именно в Омске впервые в России кадеты прекратили организовывать так называемые «бенефисы»: акты демонстративного неповиновения своим офицерам и преподавателям.
Октябрьский переворот кадеты встретили единодушно враждебно. В выступлении против большевиков 2-й Омской школы прапорщиков они не участвовали. Но только потому, что юнкера, в массе своей бывшие крестьяне и мещане, сами не были настроены сражаться. Их пассивный протест в вооруженное столкновение не перерос. Дело закончилось сдачей, разоружением и расформированием школы прапорщиков. Если бы дошло «до горячего», кадеты-старшеклассники (16-17-летние юноши), несомненно, включились бы в борьбу. Во всяком случае, так поступили чуть позже, в декабре 1917г., воспитанники Иркутского кадетского корпуса, принявшие участие в уличных боях на стороне юнкеров.
Омские большевики рассматривали Сибирскую военную гимназию как привилегированное старорежимное учебное заведение, потенциально для них опасное. Но первое время у них не доходили до неё руки. Наконец, в декабре 1917 г. Ill Западно-Сибирский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов постановил преобразовать гимназию в гражданское среднее учебное заведение. А Военно-окружной комитет прислал в неё своим комиссаром бывшего прапорщика Н. Фатеева. Его официальная задача — реформировать заведение, неофициальная — «придушить рассадник контрреволюции». Теперь ни один приказ по корпусу без подписи комиссара в силу не вступал.
Пытался комиссар втолковывать кадетам о «завоеваниях революции», о «свободах». Но те отвечали насмешками и вообще держали себя с ним «по-штатски» развязно. А в старших классах еще и спорили, пререкались. Из этих «диспутов» Фатеев вынес «определенное убеждение о непоколебимой стойкости духа воспитанников и абсолютной твердости их убеждений». Он видел, что кадеты его и «в грош не ставят», не признают. Администрация корпуса в надежде, что большевики долго у власти не продержатся, также не спешила выполнять их приказы.
Это было, хоть и пассивное, но сопротивление. И большевики начали применять силу. Директор корпуса как офицер Генерального штаба под предлогом несоответствия должности был отстранен. Комиссар Фатеев, согласно постановлению Военно-окружного комитета, отменил уроки Закона Божьего и танцев, уволил часть офицеров-воспитателей (оставил только семерых из них) и всех командиров рот, т.е. основных в заведении носителей воинских традиций. Было сокращено финансирование, в том числе прекращен отпуск казенных средств на содержание корпусной церкви. Большевики решили превратить кадетский корпус в обычную среднюю школу. Погоны воспитанников, которые они продолжали носить, вызывали особую ненависть большевиков. 14 декабря Военно-окружной комитет издал приказ № 840 по Омскому военному округу о полной и немедленной «демократизации» войск. Что это значило? Офицеры приравнивались по своему положению к рядовым, подлежали разоружению и смещению с должностей. Командный состав теперь должен был избираться солдатами «всеобщим, равным и тайным голосованием». Избранным мог быть любой военнослужащий, независимо от воинского звания, образования и профессии. Офицеры, не избранные на командные должности, переводились на солдатский паек. С 1 января 1918 г. им должны были прекратить выплату офицерского жалования. Генеральские и офицерские чины отменялись. Ордена, за исключением боевых наград, а также погоны «отменялись» и должны были быть сняты. И поскольку «полная демократизация» армии сопровождалась хулиганством, издевательствами, унижением человеческого достоинства офицеров со стороны солдат, то декабрь 1917- январь 1918 гг. стали «черными месяцами» для русского офицерства.
Первые распоряжения о снятии погон кадеты проигнорировали. Уговоры и разъяснения воспитателей также долго не действовали. Тогда комиссар Фатеев, потеряв терпение, отдал категорический приказ: погоны немедленно снять и сдать в корпусной цейхгауз, в противном случае учебное заведение будет закрыто. Это был «жестокий удар по болезненно чутким сердцам». Тем более, среди воспитанников распространился слух, что на следующий день прибудут какие-то видные комиссары и будут у всех кадет срывать погоны, «дабы раз и навсегда покончить с этим напоминанием о старом режиме», и что в случае каких-либо протестов большевики прибегнут к репрессиям и, воспользовавшись предлогом, навсегда закроют «вредное учебное заведение». Можно представить, какое волнение охватило корпус! Что делать? Как избежать надругательства над воинским символом?
Воспитатели уговаривали ради сохранения заведения и нормального окончания учебного года подчиниться. Но сдать погоны на склад, чтобы большевики потом сожгли их как ненужный хлам?!
7-й класс придумал, как сберечь погоны от оскорбления, а корпус от разгона: снять погоны самим и спрятать в потайном месте. Для кадет поступить так было все же нравственно легче. Семиклассники решили, что все классы снимут погоны одновременно и притом в ходе специальной церемонии «похорон погон». Свое решение, с соблюдением мер предосторожности, они передали другим классам. И к вечеру корпус знал, что делать. Но только кадеты. Воспитателей и преподавателей в тайну не посвятили. Внешне все было удивительно спокойно, даже у «малышей». Никто из воспитанников и виду не подал, что затевается что-то особенное.
Когда после отбоя дежурные воспитатели легли спать, начались «грустно-торжественные похороны погон». В назначенное время все кадеты, одетые по форме, подтянутые и печальные, тихо, стараясь не шуметь, собра