В среду на прошедшей неделе федерация независимых омских профсоюзов дала знать о себе митингом на площади перед памятником Ленина, в народе именуемой в зависимости от убеждений Ленинской или Ильинской горкой. Вообще-то, московские лидеры ФНПР — Федерации независимых профсоюзов России — рекомендовали выйти с пикетами к органам власти — законодательным и исполнительным Всероссийская акция была задумана как протест против того, что Совет Федерации зарубил повышение минимальной зарплаты с 450 рублей до 600. С повышением минимальной зарплаты повысились бы все социальные пособия, масса людей вздохнула бы чуть легче. Но бюджет, как решили сенаторы, такого не потянет. А омские лидеры профсоюзов даже на пикеты не решились, ограничились выходом профактива к памятнику Ленина. Объяснив это тем, что представители от Омской области в Совете Федерации повышение минимальной зарплаты не игнорировали Валентин Чернявский голосовал «за», а Валерий Тихомиров на голосовании не присутствовал. Как пояснил пришедшим на митинг сам президент федерации Валерий Якубович, с Тихомировым проведена беседа и он обещал проголосовать как надо.
— Слабы наши профлидеры, совсем слабы, — говорили те, кто пришли на площадь Ленина с транспарантами. — На конкретном предприятии все зависит только от того, как поставит себя профсоюз. На поддержку областной федерации рассчитывать не приходится, она полностью под «сапогом» областной власти.
Лидер омских профсоюзов Валерий Якубович по бумажке прочел речь, из которой следовало, что повышать минимальную зарплату, конечно, пора «Вашему ОРЕОЛУ» Якубович задолго до митинга говорил о том, что рациональный потребительский бюджет на одного работающего в нашем регионе должен составлять не менее 15 тысяч рублей. Две тысячи с немногим, которые считаются потребительским минимумом, на деле есть минимум физиологический. А 5200 рублей, объявленные как цель на ближайшее время, представляют из себя минимальный потребительский бюджет.
Валерий Степанович, по его собственному признанию, прошел митинговый период, когда возглавлял профсоюз транспортников. И теперь ему, как и его соратникам по областной федерации профсоюзов, хочется спокойной жизни. А для нескольких десятков функционеров областной федерации профсоюзы, как и прежде, остаются неплохой кормушкой. Правда, для этого надо технично балансировать между голодным работающим народом и сытой властью. Объективно омские профсоюзы, как и в советское время, зависят больше от власти, чем от народа. И вот почему. Во всем цивилизованном мире профсоюзы считаются таковыми, если их доходы, в том числе зарплата функционеров не менее чем на 70 процентов покрывается за счет взносов рядовых членов. У нас, как вы понимаете, такого не наблюдается. У профсоюзов осталась кое-какая собственность — в нашей области это Дом союзов, где площади сданы в аренду, гостиница «Турист», долевое участие в здравницах. Откуда и сколько капает, знают только сами лидеры. Судя по виду Якубовича, капает не хило, Как только ретивые профлидеры где-нибудь в российской глубинке начинают задираться и сильно болеть за народ, власти грозят национализировать профсоюзную собственность. И на этом бунт исчерпывается. Профлидеры — это все-таки не олигархи, с ними справиться легче. А власти нужен буфер, точнее, его видимость, которая помогает контролировать ситуацию в голодных низах. Но надолго ли?
— Пусть скажут спасибо, что эти подвыпившие мужики пока держат в руках транспаранты, а не взяли чего похлеще,- сказал «Вашему ОРЕОЛУ» председатель профкома одного из омских предприятий. И продолжил: — Профсоюзный лидер на предприятии должен быть бессребреником. Еще Христос сказал: нельзя служить сразу Богу и мамоне. А мы ведь так и не знаем, куда ушла собственность профсоюзов и кто от нее нынче кормится.
— Топчемся на месте, — так точно охарактеризовал потуги областной федерации профсоюзов выступавший на митинге председатель профкома станции скорой помощи Сергей Киселев. Он имел в виду мизерное повышение зарплаты медиков.
Зато себя любимых проффункционеры не забывают: рабочую неделю они максимально сократили — в пятницу трудятся только до обеда.