Знакомство их случилось два года назад и было оно весьма романтичным: Геннадий убирал на Ленинском рынке, а Зинаида на том же рынке принимала пустые бутылки. Встретились, выпили и вспыхнула меж ними любовь. Да такая, что своего мужичка-одногодку, с которым до того прожила немало лет, Зинаида выгнала, заявив: «Теперь я молодого люблю. Теперь я с молодым жить буду».
И зажила: днем с молодым супругом поработает, после самогончика с ним же выпьет, ну а уж вечером, как это и положено, — в койку, супружеские обязанности выполнять.
Все бы ничего, да только Гена начал поколачивать женушку свою. С умом поколачивать. Зачесались кулаки — идет в ванную, воду включает. Соседи шум воды слышат да крики какие-то. Ну а какие меж молодой парой крики могут быть? Вот и не вмешивались.
24 марта нынешнего года из квартиры Зинаиды опять донеслись крики…
— Мы с ней одну бутылку выпили, — рассказывает мне Геннадий, доставленный на допрос к следователю Ленинской прокуратуры Олесе Пономаренко, — а она еще за одной посылает. Ну я и сходил. Принес полторашку. Потом гляжу — она себе больше наливает, а мне меньше. Стаканы-то (он делает ударение на последнем слоге) граненые, вот я и заметил.
В общем, не стерпела душа Геннадия такой несправедливости и плеснул он этой самой самогонки своей возлюбленной в лицо. Та, недолго думая, запулила в него опустошенным уже стаканом.
— И началась у нас драма, — продолжает Геннадий. — Хотел ей в бочину ребром ладони заехать (подозреваемый изображает жест почти каратиста), а получилось в живот. Потом еще ударил, еще.
— Сколько же раз вы ее ударили? — спрашивает Олеся Николаевна.
— Да разве ж я вспомню, — возмущается подследственный. — Столько выпили!
— А зачем столько пить? — включился в разговор конвоир, совсем молоденький сержант милиции.
— Потребность такая была, — раздраженно ответил Геннадий: мол, что за непонятливость такая.