Указ президента обсуждали в каждом дворе. Шутили, мол, хорошо бы дать еще и по машине. Но в целом сходились на одном: односельчане званий достойны.
Любовь Ивановна Шестернина говорит, что когда первый раз пришла на ферму, о наградах не думала. В многодетной семье, где Люба была пятым ребенком, работала одна мама. Получала 13 рублей. Жили впроголодь, и Люба с братом пришла на ферму. Ей едва исполнилось пятнадцать. Коров тогда доили вручную, корма носили сами в больших корзинах. Уставала, конечно. Потом перешла в телятник. Привесов она добивалась — дай Бог каждому: до килограмма. Вновь вернулась на дойку и до сих пор всем показывает, как надо работать.
В советские времена ее за высокие показатели премировали путевками на ВДНХ, в министерский санаторий, в Германию, ковры дарили, паласы. Хорошее было время, о нем Любовь Ивановна вспоминает с легкой грустью. Хотя и на сегодняшнее не жалуется. К примеру, прошлой осенью получила она бесплатно около двух тонн зерна (двух поросят можно выкормить), масла подсолнечного несколько десятков литров, муку. Зарплату в хозяйстве платят, не то что у других. По нынешним меркам — совсем неплохо.
— Вот только устала я. Не знаю, как до пенсии доработаю, вздыхая, говорит Любовь Ивановна. Лукавит, потому что когда уходит в отпуск, уже дней через десять просит: «Отзывайте».
Она и по сей день добивается высоких результатов. В ее группе надои составляют почти четыре тысячи килограммов на фуражную корову.
Специалисты хозяйства подсчитали, что Шестернина за свою жизнь надоила около тысячи молоковозов. Но показухи она не любит. Отмахивалась от фотоаппарата, как от мухи. Еле уговорили. Хотя по характеру Любовь Ивановна очень бойкая, за словом в карман не полезет, а вот журналистов стесняется.
Ко второму герою мы поехали на отделение в Квасовку. Сопровождавший нас главный агроном заметил, что эта деревня — самая работящая. Чуть ли не половина населения сменилась — немцы уехали. А рабочая жилка осталась. Побольше бы таких, как Герберт Августович Грузляк, хозяйство бы процветало.
Герберт Августович третий год на пенсии, но перед уходом всех молодых обставил, первое место по «Казанскому» взял. Опыт: никуда от него не денешься. Двадцать лет из сорока на одном тракторе проработал. Тому «Беларусю» четвертый десяток пошел, а он по сей день бегает, и все благодаря Грузляку, так он за трактором ухаживал. Даже жена ревновала. Конечно, будешь ревновать, если еще темно, а Герберт Августович уже в поле, уже темно — он еще в поле. Дома мало жил. Ворчал на жену: «Один коровий хвост — не можешь за ним ухаживать». А теперь говорит: «Вдвоем за этим коровьим хвостом бегаем». Хотя дома он и сейчас не сидит. Управляющий отделением привлекает пенсионеров на подсобные работы — где крышу перекрыть, где дойку отремонтировать. Грузляк — человек покладистый, если просят, почему не уважить?
Уже на обратной дороге главный агроном охарактеризовал и Шестернину, и Грузляка:
— Настоящие труженики. Ни минуты без работы не сидят.
А иначе в деревне нельзя. Днем — в поле или на ферме, вечерами — на собственном огороде. В «Казанском» живет народ трудолюбивый, это видно по всему. С первого взгляда — по чистоте улиц и дворов, со второго — по итогам работы. ЗАО «Казанское» -одно из стабильных хозяйств в Любинском районе. Восемь тысяч гектаров пашни приносят акционерному обществу весомую прибыль, полторы тысячи из них — земля, арендованная у тех, кто обрабатывать ее уже не может: силенок маловато.
Молоко — тоже статья дохода. Качество у него хорошее, достаточно сказать, что Любинский молочно-консервный комбинат делает из молока ЗАО «Казанское» йогурт — продукт деликатесный. Молоко сдают туда, где вовремя рассчитываются. Но денег все равно не хватает. Виной тому диспаритет цен. Вот и в нынешнюю посевную вступают с дефицитом горючего. Техника готова, но трактора придется заправлять с колес.
— Посеем, — заверили нас в «Казанском», — значит, и уберем.
Если учесть, что урожайность в прошлом году здесь была самой высокой в районе, возможно, и нынче казанцы окажутся на высоте. Рекорды ставят люди. Значит, у нас появится повод еще раз в «Казанском» побывать.