Он и учитель, и хозяин, и интеллектуал, и мастеровой человек. Настоящих главных режиссеров во всей стране мало, даже уже слишком мало. Но Омску повезло — такой режиссер у нас был.
Я беседую с заслуженным деятелем искусств России, бывшим режиссером Омского театра для детей и молодежи Владимиром РУБАНОВЫМ. Он обожает свою работу и не представляет себе жизни без Театра. Он любимый режиссер любимого в недалеком прошлом театра. Его спектакли являют собой пример для подражания и гордости — «В Багдаде все спокойно», «Сердце», «Вишневый сад», «Алеша», «Утиная охота», «Золушки», «Цилиндр», «Укрощение строптивой», «Горящий светильник», наконец «Бременские музыканты» и «Золушка».
— Проработав в омском ТЮЗе более 10 лет, вы были вынуждены оставить на произвол судьбы свое, с таким трудом взращенное, детище…
— Если бы на «произвол судьбы», так я бы был спокоен, но то, на что я оставил это «детище», имеет конкретные имя и фамилию, а потому произвол принимает тоже очень конкретные формы.
— Вы столько сил, энергии, лет отдали омскому ТЮЗу. Что было самым неожиданным для вас в ситуации с вашей «неугодностью» власти?
— Самой неожиданной была та простота, с которой меня сделали «неугодным». Сработали самые простые, старые как мир способы — ну, например, приписка мне слов в адрес кого-то, которых я никогда не говорил.
— Внешне вы достаточно спокойно пережили свой уход из театра. Видимо, были уверены в том, что ваши идеи и профессионализм будут востребованы?
— Конечно, я боролся за театр не из боязни остаться без работы. Я боролся по двум причинам: первая — невыносимо было видеть, как плоды твоего труда варварски разрушаются. «Варварски» — это не метафора, не «красное словцо». Вспомним историю с разрушением малой сцены. Вторая — я был уверен, что мои соратники по театру, люди, которые разделяют мои взгляды, после моего ухода подвергнутся гонениям. Мои худшие опасения подтвердились — те, кто не ушел, подвергаются гонениям.
— Полагаю, что со времени ухода из театра вы немало прославили наш сибирский город и в столице, и за рубежом?
— Прославил, конечно, громко сказано, во всяком случае, не уронил чести. Людям творческим свойственно преувеличивать свою персону, но есть один верный признак успеха — приглашают тебя снова или нет. Меня пригласили снова везде, где я поставил.
Я был уволен из Омского ТЮЗа 22 января 2000 года. Думаю, мой «послужной список» за этот год с небольшим подскажет вам, что скучать мне не пришлось.
Я снимаюсь у Алексея ГЕРМАНА в фильме по роману братьев СТРУГАЦКИХ «Трудно быть богом». У меня там одна из главных ролей, часть эпизодов уже отснята.
Поставил музыкальную сказку в свердловском ТЮЗе. Со свердловским театром меня связывает давняя творческая дружба. Там работают великолепные артисты, талантливые, яркие. Ставить спектакль было одно удовольствие. Автор пьесы Михаил БАРТЕНЬЕВ, автор музыки Александр ПАНТЫКИН — все это люди небезызвестные в театральном мире. Получилась очень милая веселая музыкальная сказка под названием «Снегурушка» … Ну, что еще … В мае приступаю к постановке спектакля в томской Драме. Работаю с Дмитрием АСТРАХАНОМ над новыми фильмами в качестве редактора.
— А что бы вы могли рассказать о съемках у Алексея ГЕРМАНА?
— Меня поразила бескомпромиссность этого Мастера. Для него не существует слова «сойдет». Касается ли это выстроенности кадра или условий, в которых живут работающие у него люди. Он чрезвычайно жёсток и требователен на площадке. Очень интересно присутствовать при его импровизациях, когда процесс творчества происходит «здесь и сейчас», и ты получаешь удовольствие, видя, как, в общем-то, грамотный эпизод превращается в маленький шедевр.
— С Дмитрием АСТРАХАНОМ вы знакомы уже достаточно давно, говорят, что он особенный человек…
— Астрахан — человек-праздник. Там, где появляется Дима со своей энергией, со своим жизнелюбием, на пустом месте начинает бить фонтан. «Все будет хорошо» — это не просто название его фильма, это его жизнеощущение. И что поразительно: пообщаешься с ним — и все становится хорошо.
— Вы были во многих театрах, общались со многими режиссерами, как вы считаете, нельзя ли назвать пугающей тенденцией то, что «театр главного режиссера» превращается в «театр главного чиновника»?
— Если бы театр по-настоящему превратился в «театр главного чиновника» — это было бы большим, и для театра, и для зрителя, счастьем! Стоит вспомнить, как поднималось театральное искусство там, где Главный Чиновник обращал на него, на театральное искусство, свое внимание. Можно начать вспоминать прямо с Екатерины Второй.
— Нет, я имею в виду, что чиновники пытаются руководить театром в прямом смысле этого слова.
— Да не руководят чиновники от искусства театром! О состоянии дел они судят по цифрам годового отчета, а о состоянии театра они понятия не имеют. В лучшем случае они ходят на премьеры. Нынешняя беда в другом: многие театры отданы на откуп директорам. Среди них встречаются самые разные люди: умные и глупые, энергичные и не очень, деловые и так себе — а результат почему-то один. Директор фестиваля «Золотая Маска» Эдуард БОЯКОВ констатирует: «На сегодняшний день художественный уровень российского театра катастрофически падает».
— Похоже, что Омск не стал исключением из общей тенденции — сначала ТЮЗ и Омск потеряли вас в качестве главного режиссера, теперь Драма и Омск остались без Владимира ПЕТРОВА. Как по-вашему, что ждет омский театр? Как и везде, его ждут «приглашенные» режиссеры, творящие под аккомпанемент заверений директоров, что они стараются найти «главного», но им не хватает денег.
— Каким бы вы хотели видеть свой театр, если у вас появится возможность его создать?
— Театром, в котором нет уполномоченных по распространению билетов.
— Можно ли считать верным суждение о том, что Омск — театральный город?
Можно. Омск — город театральный. Это вовсе не значит, что режиссеру здесь работать легко и что любая театральная поделка обречена на успех. Но хорошая театральная работа всегда будет оценена и одарена зрительским вниманием.
— Быть может, власти в нашем городе заботит только количество культурных заведений в Омске, и они практически не обращают внимания на их качество?
— Ну какое же это количество. В Москве 300 театров, а, например, в Екатеринбурге (городе, вполне соотносимом с Омском) культурных заведений несравненно больше. Я только по афише насчитал 19 театров. А качество нынче — вещь дефицитная (все его хотят получить, но не все могут). А чиновники, как всегда, замахиваются на самый высокий уровень, видимо, не подозревая, что оттуда падать больнее. Недавно я вспоминал знаменитую реплику Салтыкова-Щедрина: «Почему в России порох не выдумали?» — «А потому, батенька, что приказу не было». Вот и у нас получается, что как только прикажут поднять уровень театрального искусства, так оно и расцветет пышным цветом. А пока такого приказа, судя по всему, не поступало. Но, кажется, уже пора!