«Что он Гекубе? Что ему Гекуба?..» Какое нам дело до далекого Сент-Луиса, где живут, а точнее — прозябают герои пьесы? Что за интерес нам любоваться их убогим бытом, где царят половая тряпка и древний патефон? Почему мы должны сострадать закомплексованной хромоножке, прощать глупую болтовню матери и оправдывать сына, предавшего своих родных?.. Наконец, почему именно эту пьесу, где нет лихого сюжета, динамики, любовных страстей, шуток на грани фола — одним словом, всего того, на что с удовольствием ходит сегодня в театр массовый зритель, почему же ее выбрал для своего дипломного спектакля выпускник Российской академии театральных искусств Павел Зобнин? Хотя с последним как раз более-менее понятно: если твой педагог С. В. Женовач и если студентом ты имел дело с классической драматургией, есть резон попробовать себя на таком вот непростом материале, который до тебя кто только и где только не ставил! Это же практически как сопромат в техническом вузе, сдав который можно жениться… И если к тому же иметь возможность поставить свой дипломный спектакль в одном из лучших провинциальных театров России, знаменитой омской драме, да еще с актерами, один из которых и вовсе лауреат «Золотой маски»…
Впрочем, какой смысл искать резоны, когда вот он, спектакль, который либо берет за живое, либо нет, оставляет что-то в душе или, наоборот, оставляет тебя равнодушным.
Более чем скромный дом, четыре персонажа, один из которых — сразу в двух лицах: молодого героя играет Сергей Сизых, автора, что рассказывает историю своей семьи, — Михаил Окунев. Том работает на обувной фабрике, которую ненавидит, мечтает стать путешественником, как его непутевый папаша, сгинувший много лет назад, и пишет стихи. Его сестра Лаура кажется себе уродкой из-за небольшой хромоты, что на самом деле совсем незаметна, и потому заперла себя в четырех стенах, где одна только радость — стеклянный зверинец, за которым она ухаживает, стирая пыль с игрушечных единорогов и лошадок… Их мать Аманда, то ли на самом деле знавшая в молодости другую жизнь — с прислугой и многочисленными поклонниками, то ли привыкшая выдавать свои фантазии за правду. Ее крики и болтовня то раздражают, то умиляют, а то кажется, что в ее неистовом желании видеть своих детей счастливыми есть что-то от подвига…
И последний герой спектакля, случайный человек в этом доме, который вообще из другой жизни, из другой «оперы» — Джим, бывший однокашник и коллега. Этот не врет и не строит напрасных иллюзий. Он «чисто конкретно», как сейчас говорят, делает карьеру и даже изучает ораторское мастерство, которое наверняка пригодится ему по пути «наверх» И при этом чертовски обаятелен!
Не хочу обманывать ожидания тех, кто еще не видел спектакль, — смотреть его нелегко. Поначалу, признаюсь, он казался скучноватым и даже раздражал: когда на улице таки почти лето, что за радость сидеть в темном зале и наблюдать безрадостное существование героев Уильямса? Да что у нас, своих проблем мало, чтоб переживать за чужие? Хотя, если задуматься, так ли уж серьезны мои, к примеру, заботы — по сравнению с той совершеннейшей беспросветностью, в которой живут Уингфилды? Нет, скорее на солнце, в реальную жизнь, где несутся машины, поют птицы, сверкают веселыми брызгами фонтаны и цветет черемуха!..
Так думалось в перерыве после первой части спектакля. А потом вновь погас свет — и словно начался другой спектакль. Да простят меня «маститые», молодые актеры Полина Головина, сама недавняя выпускница театрального института, работающая в омской драме первый сезон, и Евгений Кочетков показались (мне, во всяком случае) куда искреннее, органичнее, убедительнее. Они заставили зрителя наконец-то улыбнуться и порадоваться чужому… даже не счастью — ожиданию этого самого счастья… И когда оно не сбылось, этих бедных людей стало искренне жаль — почти как собственных близких родственников.
Наутро, заглянув в Интернет, обнаружила, что мы отнюдь не одиноки! Оказывается, только в последнее время «Стеклянный зверинец» Уильямса поставили в Петрозаводске, Орле, Красноярске, Челябинске, Киеве, Сыктывкаре, Питере… Выходит, есть в этой пьесе что-то такое, что созвучно нам, сегодняшним? Может, все дело в том, что, когда в окружающем мире трудно найти любовь и понимание, уход в мир мечты и фантазии часто становится единственной отрадой?
«Что он Гекубе? Что ему Гекуба?..»