Шесть железных бочек укрылись в зарослях кленов на улице Седова. Если смотреть на них с тыла, можно подумать, что бочки здесь складированы в связи с производственной необходимостью для хранения или транспортировки каких-то грузов.
Однако фронтальная часть изумляет случайного прохожего: пристроенные к бочкам деревянные веранды с тюлевыми занавесками, аккуратно разбитые грядки, бетонированная дорожка — все это указывает на то, что человеческие руки явно постарались облагородить месторасположение железной производственной тары. И сделали они это не ради собственного удовольствия, а потому, что приходится в них, в бочках… жить.
Когда я услышала о том, что у нас в Омске существует поселение современных, так сказать, Диогенов, то не очень-то и удивилась: мало ли что! Может, бомжи приспособили для жилья эти огромные консервные банки. Тем более что на Севере России рабочие-вахтовики по 2-3 недели проводят в подобных жилищах, называя их балками, и не очень-то тужат.
Но Лена Костенко, встретившая меня на пороге первой бочки, заявила:
— Если бы две-три недели! Мы с мужем здесь уже шесть лет живем. Сына родили, мебелью, холодильником обзавелись.
На огородике, возле бочки, действительно копошился пухлый карапуз лет пяти. А у следующей бочки двое мальчишек увлеченно чинили велосипед. На крыльце третьей — молодая женщина нянькала девчушку-младенчика.
— Да вы проходите, не стесняйтесь, — приветливо предложила Наталья Евдокимова, мать двоих детей. — Тесновато тут у нас, но другого жилья не имеем.
В кухоньке размером метр на метр уместился мини-столик с электроплитой и раковина; в туалете, кроме унитаза, не помещается уже ничего, и воспользоваться им может человек только с очень скромной комплекцией. В «комнате» диван, кресло, тумбочка с телевизором, на круглой стене -ковер.
— На чем же ваши сыновья спят? — спрашиваю у Натальи.
— Летом на полу, а для зимы мы приобрели двухместную раскладушку. Ой, да что же это я, — вдруг спохватилась хозяйка. — Давайте-ка чайку попьем.
От чая я вежливо отказалась -погостила в бочке не более трех минут, но и тех с лихвой хватило понять, что жить здесь невозможно. И это при уличной температуре плюс 26. А что же здесь творится, когда ртутный столбик поднимается до плюс 36-38? Ведь в летнее время в нашем городе такая температура не редкость.
— Обливаемся водой, закутываемся в мокрые простыни, укладываемся вповалку на пол и пытаемся спать, -отвечает женщина. — А днем на улице все больше живем. Так и пережидаем жару. В общем, летом изнуряющая жара, а зимой невыносимый холод.
Всего в бочках живет 16 человек -8 взрослых и 8 детей. У всех детей без исключения хронические тонзиллиты, ларингиты, фарингиты. В сырое время года не обходится и без пневмоний.
К нашему разговору подключается Елена Мозаляускас, уложившая спать самую маленькую обитательницу бочек, одиннадцатимесячную дочку. Всего в семье Мозаляускас трое детей, что по нашим российским меркам считается семьей многодетной. Но, несмотря на все свои права, семья не имеет отдельного жилья (если не считать бочки, в которой они обитают уже шестой год), ни каких-либо льгот по оплате коммунальных услуг — ничего.
Меня крайне развеселил один из многочисленных документов, собранных в папке Елены. После того как все шесть семей обратились к депутату с просьбой похлопотать о прописке, чтобы получить хоть какие-нибудь субсидии, из паспортно-визовой службы УВД Омской области 9 октября 2000 года пришел весьма интересный ответ.
«В соответствии с Законом Российской Федерации «О праве граждан РФ на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ» от 25.06.93 года, местом ЖИТЕЛЬСТВА является ЖИЛОЙ дом, КВАРТИРА, служебное ЖИЛОЕ помещение, специальные помещения (гостиницы-приюты, общежития, интернаты), а также иное ЖИЛОЕ помещение, в котором гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника по договору найма, по договору аренды либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством РФ.
Вы фактически проживаете по адресу: улица Седова, 55, который, согласно справке ЗЖБИ № 541/1 от 9.09.2000 года, не является ЖИЛЫМ помещением.
Зарегистрировать по месту жительства вас по указанному адресу не представляется возможным, так как помещение не является ЖИЛЫМ…»
Я специально выделила слова так, как они выделены в документе. Видимо, чиновники, не надеясь на разумность граждан, проживающих в НЕЖИЛОМ помещении,
специально акцентировали их внимание на том, что в бочках ЖИТЬ нельзя! Как будто сами граждане этого не понимают! Как будто поселились они в этих железяках ради собственного удовольствия — и счастливее нет людей в мире!
— И что — вы все бомжи? — задаю вопрос женщинам.
— Ну почему бомжи, -Наталья пожимает плечами. — Вся наша семья, например, прописана у моей бабушки, то есть вместе с другими родственниками на 24 квадратных метрах бабушкиной времянки прописано 10(!) человек.
— А как же к вам врачи ходят, учителя?
— Так все нас знают, — говорит Елена. — Правда, в «03» тяжело объяснять, куда же все-таки нужно подъехать машине. — Я однажды минут пятнадцать объясняла, так мне же еще и досталось: мол, что вы нам голову морочите про какие-то бочки.
Светлане Черновой, можно сказать, «повезло». Она пока не успела обзавестись семьей, а потому бочка находится в ее единоличном пользовании. Соседей она жалеет: мне одной тесно, как же они с семьями, бедолаги. Но зато ей, как крайней (ее жилище на краю «поселка»), и достается больше всех.
— Залетные бомжи, — смеется она, — думая, что я их «коллега», все время напрашиваются посидеть-выпить. Я уж и швабру наготове держу. А еще дачники пристают: отдай им мою бочку под дачный домик — и все тут. Один даже в обмен деревянный дом предлагал…
Выясняю, что бочки привезены на это место лет тридцать назад и были предназначены для воинской части, то есть для временного проживания солдат. Для этого сюда были подведены канализация, электричество, теплокоммуникации. С тех пор ничего не ремонтировалось, не менялось.
— Розетки все время искрят, — в голос твердят женщины, — того и гляди полыхнет. А ведь пожарные нас «обрадовали», сказали, что бочка горит не более пяти минут. И выскочить-то не успеем. Вода для питья непригодна, а ближайшая колонка в километре от нас.
Рассказали «диогенши» и о том, как жители окрестных домов, не стесняясь, копают землю на их огороде для дачной рассады, несут мусор под заборчик поселения, а в слякоть -всю грязь, потому что нигде в округе бетонированных дорожек больше нет.
И о том, как обращались во всевозможные инстанции с просьбами рассмотреть их проблему, но…
— Бывший глава администрации Кировского округа, — машет рукой Наталья, — сказал: «У меня жилья нет» — и даже читать наше прошение не стал.
А еще рассказали, что поселиться здесь им предложило бывшее руководство завода железобетонных изделий, в скором времени обещая выделить квартиры. Но проходил год, другой, третий… Завод развалился г превратился в государственное унитарное предприятие ТРАС, руководство которого от баланса в виде шести железных бочек открещивается.