Да так, что, не дожидаясь повестки, отправился в военкомат и с недобором веса благополучно отбыл в войска. Попал не куда-нибудь — в главный штаб Хабаровского гарнизона. А через год с небольшим пустился в бега. Сейчас в Омской военной прокуратуре решается вопрос о привлечении его к уголовной ответственности за дезертирство.
Однако руководитель Центра медицинского права Алексей Панов убежден: если следователи проверят факты, изложенные солдатом в заявлении о явке с повинной, вопрос о его привлечении к уголовной ответственности отпадет. А вот некоторым хабаровским офицерам и солдатам могут грозить серьезные неприятности.
Как следует из заявления, сразу после прибытия в воинскую часть Миконовича избили. Разбуженный ночью, он отказался стирать «дедам» носки, за что парня отпинали семеро: сломали нос, выбили передние зубы, вся голова и тело были в кровоподтеках.
Когда Любовь Миконович в ноябре приехала навестить сына, она своего Васю не узнала:
— Нос набок, зубов нет, — Любовь Васильевна не может сдержать слез. — Хотела сразу пойти к офицерам разобраться, но сын отговорил: «Не надо, дело прошлое. А то еще хуже будет». Только через год он рассказал мне, что после того первого избиения утром не мог открыть заплывшие глаза — веки пришлось поднимать руками. Все болело, но обратиться в санчасть было нельзя — думал, что тогда последуют новые избиения.
Реакция офицеров на опухше-поломанный вид молодого солдата, по его словам, была спокойной: ему просто велели не попадаться на глаза генералам. Так что следующие полтора месяца Вася скрывался в подсобке. После этого случая солдат почти не мог дышать через нос и мучился сильнейшими головными болями.
Однако, поскольку Миконович не выдал офицерам имена «дедов», те его больше не трогали. Несколько месяцев он отслужил спокойно. Как следует из заявления о явке с повинной, весной 2006 года ротный «откомандировал» Василия на строительство коттеджа за городом. Цитата: «3 марта, в мой день рождения, хозяева дали мне денег и разрешили съездить в город. В гражданской форме я подошел к территории воинской части, чтобы встретиться с отпущенными в увольнение сослуживцами — меня увидел старший сержант Драгункин. 6 марта работа на коттедже закончилась, и я был дос-
тавлен в часть, где сразу же вызван к Драгункину. Он спросил, почему я был не в форме, а после объяснений о том, что ее отобрали хозяева коттеджа, достал увесистый бильярдный шар и стал методично бить меня им по голове. Боль была нестерпимой, я потерял сознание…» Потом у Васи, не останавливаясь, шла носом кровь, на голове набухла огромная гематома, и сослуживцы посоветовали ему обратиться в санчасть.
Миконович и на этот раз не выдал виновника происшедшего. Узнав об этом, Драгункин оставил его в покое.
Зато начались «сто дней до приказа». Старослужащие потребовали от Василия 5 тысяч рублей, а когда тот сказал, что взять их неоткуда, снова избили — во второй раз сломав нос. Миконович не обращался за помощью к офицерам, ведь некоторые вели себя ненамного лучше. Цитата: «В апреле 2006 года меня вызвал ротный Мамошин и сообщил, что со следующего дня буду с утра до вечера работать на стройке. Я пытался отказаться, но ротный пригрозил, что тогда потеряю зрение…» Мало того, что солдат пахал на стройке, питаясь лишь лапшой быстрого приготовления, на него вновь наехали старослужащие. Заявив, что из-за его отсутствия чаще ходят в наряды, вновь потребовали 5 тысяч. А, мол, если нет денег, воруй и продавай стройматериалы.
Кто знает, может, парня еще и вором успели бы сделать, но подоспела телеграмма-вызов от матери. Чувствуя, что с сыном творится неладное, Любовь Васильевна настолько сильно переживала, что попала в больницу.
Василий приехал домой и обратно в часть уже не вернулся. Дома случилось вот что.
Рассказывает Любовь Миконович:
— Первого июня Вася лежал на полу, смотрел телевизор. Вдруг говорит: «Мама, мне так нехорошо!» Я на кухню за корвалолом, прибегаю, а он не дышит! Лежит белый, вытянувшись, глаза закатились. Стала ему делать искусственное дыхание — минуты через три вздохнул, а потом как закричит: «У меня голова болит так, что сил нет!»
Любовь Васильевна срочно заняла денег и обследовала сына в гражданской больнице. Выяснилось, что перегородки его дважды поломанного носа сошлись так, что воздух почти не поступает. И вообще — после «службы» у солдата столько повреждений, что ему могут дать инвалидность. В Омском военном госпитале, где парню прооперировали нос, его сейчас вновь обследуют. Если военные медики не подтвердят диагнозы гражданских, Любовь Васильевна станет доказывать верность гражданских диагнозов через суд. А потом с помощью юристов разберется с воинской частью.