Мир, созданный художником, пронизан умной, тонкой иронией и неприятием фальши. В графике А. Темерева присутствует точно найденная интонация разговора с другом, в котором возможны скрытый подтекст, игра слов, неожиданные парадоксы. Язык доверительного дружеского общения позволяет говорить о многих важных вещах, не впадая в дидактику и неоправданный пафос.
Уже в ранних графических листах это качество помогает художнику, берущемуся за такие популярные темы, как «сельские будни» или «молодежные стройки», избежать штампа, находясь, кажется, на самой его грани. Вьющиеся жаворонки в композиции «Песня» (1975) или лебединые шеи, вторящие движению рук девушек в «Разговоре» (1975) — образы, хорошо знакомые нам по произведениям разного уровня. Это — словно игра с лежащей на поверхности метафорой, легко создающей заманчивый образ «сельской идиллии». А глядя на изображенные А. Темеревым индустриальные пейзажи с фигурами девушек — строительниц, так и хочется писать о романтике молодежных строек и трудных дорог (серия «БАМ», 1978).
А. Темерев, словно заранее условившись со зрителем, берет хорошо известные мотивы, несущие груз уже устоявшихся ассоциаций, и с этого момента начинается самостоятельное творчество художника — собственно графика.
Пластическая согласованность всех элементов изображения, ритмические созвучия линий, образующие выразительный графический узор, делают листы А. Темерева просто красивыми, несмотря на легкий налет гротеска. В «Песне» пропорции, повороты фигур поющих девушек и гармониста подчинены ритмическому рисунку, образованному плавными, круглящимися линиями. Мелкий узор трав, цветов и листьев, напоминающий затейливые переборы гармони, органично дополняет основной графический мотив. В листе «Улица Усть-Илимская» из серии «БАМ» провода подобны развешанным на столбах драпировкам. Волнам проводов вторят уходящие вглубь частоколы островерхих палаток.
В 1970-х А. Темерев одним из первых в Омске освоил технику литографии, На творческой даче «Челюскинкая» он на практике постиг многие секреты рисунка на камне, почувствовал его нутром. Выжимая из литографской техники все возможное, работал так, «что камень скрипел»: и штрихом, и линией, и тоном. Серии литографий «Сибирская хроника» (1976), «Сибирские мотивы» (1980), «БАМ» (1978) и другие сразу попадали на республиканские и всесоюзные выставки, где получали высокую оценку.
Однако наступил переломный момент. Подумав о том, что когда-нибудь о нем скажут: «Кто это Александр Темерев? А, это тот, что подъемные краны и всякую индустриализацию рисовал» — художник решил «душевнее к себе относиться» и вместе с индустриальной темой оставил технику литографии.
Отказавшись от эстампов, художник в начале 1980-х годов обращается к оригинальной графике. Он работает в так называемой «смешанной технике» (акварель, гуашь, пастель), позволяющей создавать необходимую сложность цвета, тона, фактуры. Ритм линий и пятен утрачивает ведущую роль, предметы погружаются в среду, приобретают вещественность, объемность. Художник особенно внимателен к фактуре. Он буквально колдует над поверхностью листа, превращая ее с помощью кисти, аэрографа и всевозможных механических приемов в тончайшую, подвижную, живую ткань, кажущуюся нерукотворной.
А. Темерев по-прежнему сохраняет интерес к пейзажу, в окружении которого проходит жизнь его героев -работа, встречи, разговоры, прогулки. Но если в ранних пейзажах на сельские темы («Почтальон», «Баня», «У колодца») преобладали непременные атрибуты патриархальной деревни: рубленые избы, стога, подсолнухи, колодцы, то сейчас художник рисует пруд с тянущимися к нему трубами и шлангами, парк с гипсовыми «физкультурницами», старушку с козой на фоне карьера с работающими экскаваторами. Это — современная реальность деревни, увиденная без прикрас и с иронией.
Особенность графики А. Темерева состоит в том, что, изображая, казалось бы, конкретный мотив, он видит в нем отображение общего. Окружение человека выглядит не просто как место действия, имеющее адрес и десятки неповторимых черт, а как мир вообще, обозначенный самыми характерными признаками — земля, небо, трава, деревья, дома. Предметы даны в своих главных, родовых качествах, без особой детализации. Например, стены, крыша, несколько окон — это дом, а точнее образ, знак, вмещающий в себя свойства не одного, а тысячи домов. Из подобных образов-символов художник создает свою модель реального мира. Не снимок с действительности, а мир в интерпретации А. Темерева предстает перед зрителями.
Этот мир построен по своим законам. Его пространство развертывается в глубь листа параллельными горизонтальными планами. Движение персонажей происходит вдоль этих планов, параллельно картинной плоскости, как на сцене или в вертепном кукольном театре. Некоторая архаичность пространственного построения усиливается появлением элементов примитива в изображении людей, которых А. Темерев рисует «по-египетски» — туловище в фас, а голова и ноги в профиль.
В работах А. Темерева нет откровенной стилизации под непрофессиональное искусство или народные картинки, скорее можно говорить о «налете примитива», создающем особое «душевное» пространство графического листа. Узнавание в персонажах А. Темерева друзей и знакомых художника -Г. Кичигина, А. Князева, В. Стефанеева, усиливает эту интонацию дружеской беседы. Собственно, и темы работ А. Темерева — о друзьях и о человеческих отношениях. В композиции «Гости дорогие» (1982) эта тема звучит наиболее символично. Перед нами стол с патефоном, рядом с которым — сам художник. Но вся эта сцена изображена не в доме, а среди пустынного пейзажа с несколькими деревьями и огромным оврагом на переднем плане, который вот-вот преградит дорогу приближающимся нарядным гостям. Овраг воспринимается в этом контексте не как элемент пейзажа, а как символ, выражающий понятия из области отношений между людьми.
Вот эта доверительная интонация произведений А. Темерева, значительная мера — обобщения наряду с конкретностью, узнаваемостью отдельных деталей и персонажей, богатейшая фактура, выражение своего отношения к миру и делают творчество Александра Темерева интересным для зрителей.
С некоторыми работами омский зритель смог ознакомиться в Либеров-центре на выставке А. Темерева, которая прошла в рамках цикла «Учитель и ученики».