Проект (именно проект, а не музыкальная группа) под таким названием возник в 1998 году. В состав вошли: Александр Вавилов — бас-гитара, Александр Узких (Дилан) — тексты, композиция, вокал, флейта; Михаил Колмогоров — тексты, гитара, вокал, композиция; Дмитрий Избалыков—тексты, композиция, гитара, вокал; Спартак Сорокин — бонги, Андрей Чурсин — ритм-гитара, вокал, композиция, тексты.
Елизавета Винт (Самиздатовский журнал «2000 rpm», № 3, 1998): «В погребе у Дилана собирались люди. Трое. Сам Дилан, Чурсин и Андрей Иванов. Начитавшись Керуака, известного американского битника, искали созвучие своих жизненных принципов его идеям. Долго обсуждалась структура музыкального проекта сибирских «бродяг дхармы», из подпола доносились выкрики: «Бродяги дхармы» — самая лучшая группа в Сибири!». Люди договорились до полного изнеможения и, как всегда, делать уже никому ничего не хотелось. Но тут появился непритязательный Дима Избалыков, которому было все равно, что и на чем записывать. На том и порешили. Тут же, в подполе, на плохой аппаратуре и родился на свет (в полутьме) первый аккорд «Бродяг».
Андрей Чурсин: «Дхарма — это карма одной частной ситуации. Все музыканты у нас в Омске давно поняли — то, чем они занимаются, денет им не принесет, успеха не будет, признание — это утопия. Поэтому теперь они это делают для своего удовольствия. И тут-то начинается самое интересное. Возникает вариант чистого творчества. Сейчас ситуация такова, что жить, загадывая надолго, строить сумасшедшие планы, выверять геометрически свою жизнь — невозможно. Все стараются жить одним моментом.
Самое главное у нас, бродяг дхармы, — кто бы что ни говорил, что бы ни пел, всё правильно, всё о том. Можно говорить все, что угодно — это будет всё о нас и это будет всё правильно.
Собираются, допустим, некие музыканты, которые хотят играть грандж. Они играют как Nirvana, как Radiohead — «как кто-то». Они пойманы этой эстетикой. Из-за эстетики пропадает человек, он служит теперь приложением к этой эстетике. У нас же — идея плодотворна на все 250 процентов: сначала человек, потом эстетика. Наше искусство рождено нашей необходимостью, нашим существованием. Сначала — мы. Наша цель — достичь реальности. Наши песни — как следы, как фотографии. В идеале подразумевается некое документально-хроникальное искусство. Вы нас можете спросить: пацаны, ну а чего вы хотите, собственно, ради чего вы все это делаете? Я вам только могу сказать загадочно: «Цель абстрактна, друзья мои».
Мы никогда не станем профессионалами. Профессионализм порочен. Мы художники, которые играют музыку, которые взяли в руки гитары. Мы мыслим не музыкальными категориями.
Весь кайф в настоящем творчестве начинается в момент крайней необходимости. Нами ощущается крайняя необходимость и потребность петь. За каждой песней стоим мы со своим «нет — и точка». Кришнамутри сказал: «Свобода — это нет — и точка!»…
17 марта в «огороде у Дилана» случилось… На самом деле, конечно, не в огороде, вернее, в огороде, но не у Дилана, а в огороде, то бишь в огороженном пространстве, принадлежащем близлежащему детскому саду. Воспитатели отдирали детей от окон, дети не отдирались. Дилан в киргизской шапке пел «ты уже не государство, ты — это цветы». Взгляды присутствующих были прикованы к побелевшим пальцам басиста (Александр Вавилов) — оторвутся они от струн или примерзнут к ним навсегда. Акция называлась «Бродяги Дхармы» и содержала в себе четыре отделения: Дмитрий Избалыков, представленный как фолк-сингер; Александр «Дилан» Узких; Андрей Чурсин; кислотная дискотека под Джима Моррисона. Состав не менялся, лишь место у микрофона уступали друг другу по очереди участники action’s. На бонгах постукивал Спартак. Талый снег под ногами и синее покрывало с деревянной маской на заборе импровизировали сцену. В разгар концерта возбужденные непривычной обстановкой и температурой зрители (человек двадцать, что для подобного мероприятия не слабо) принялись скидывать с себя тяжелые зимние одежды, радостно подставляя свои авитаминозные тела под рубашками и свитерами прохладным сумеркам».
Как вы уже догадались (а если нет, то следует уточнить), концерт проходил в середине марта на такой полуснежной полянке. Как рассказывал Андрей Чурсин, музыкантов «обломали» с помещением, и они, недолго раздумывая и подключившись к сети, вышли со своими инструментами прямо на улицу, в народ, дабы целиком и полностью подтвердить свое реноме. И народ был близок с «бродягами» как никогда.
Но — это было недавно, это было давно.