Указом Президента РФ от 10 августа на его место был назначен Владимир Ярковой. На пресс-конференции только что приступивший к своим обязанностям новый председатель поделился с журналистами своими мыслями о целях и задачах судебной системы, об открытости процессов и соответствии российских судов европейским стандартам.
— Сейчас судья — это действительно на все сто процентов независимый специалист, — заявил в самом начале беседы В. Ярковой. — Верите вы мне или нет, но это так.
Владимир Алексеевич уверен, что и в стране в целом, и в нашем городе сейчас созданы все необходимые условия для комфортной работы сотрудников судов. Не в последнюю очередь речь идет о немалом материальном гособеспечении, на котором находятся судьи. Ведь если представитель власти финансово независим, значит, и оказать давление на него невозможно, считает председатель облсуда.
— Вот вы спрашиваете меня о том, какова миссия судьи… — рассуждает Владимир Ярковой. — Ответить в двух словах, с одной стороны, сложно, с другой — очень даже легко. Для меня, например, своеобразным индикатором в нашей профессии является, прежде всего, доверие населения. И качество нашей работы измеряется не количеством вынесенных оправдательных или обвинительных приговоров, а процентом этого самого доверия.
Поэтому прозрачность принимаемых решений и открытость для общества новый председатель считает одним из необходимых условий работы судебной системы. Как один из вариантов — проект по созданию специальных Интернет-сайтов, на которых каждый желающий может узнать о любом вынесенном приговоре. Процесс, как говорится, уже пошёл, и не за горами то время, когда и омичи смогут получить доступ к решениям местных судов. Вопрос только в том, в каком объеме эта информация будет представлена в сети: ведь, понятное дело, в судебной практике любого города немало и таких случаев, подробности которых на всеобщее обозрение выносить не стоило бы по элементарным этическим нормам…
— Мы все больше хотим походить на Европу, где-то это нам удается и, несомненно, идет на пользу, где-то мы перебарщиваем и понимаем это весьма однобоко, — заметил председатель. — Например, в вопросе реформирования судебной системы, а вернее — корректировки ведения процесса.
Речь идет о распространившемся одно время среди законников, стремящихся к идеалу западной демократии, мнении о том, что у нас, мол, мало оправдательных приговоров, а права обвиняемых нарушаются сплошь и рядом. В результате — огромное количество изменений и поправок в Уголовный кодекс и несколько странная ситуация в зале суда. Сейчас, как это ни парадоксально звучит, защищают не пострадавших, а обвиняемых: начиная с обязательного поиска всевозможных смягчающих обстоятельств и заканчивая бесплатным адвокатом…
— Одно дело европейские стандарты на словах и совсем другое — на практике, в наших российских условиях, — продолжил Ярковой. — Например, сейчас у нас сложилась не очень, на мой взгляд, правильная ситуация. Каждый пострадавший в соответствии с российскими законами может потребовать моральную компенсацию. Однако на деле получить удается в лучшем случае минимально возможную сумму… Почему так? Да потому что чаще всего с людей, которые совершают убийства и кражи, просто нечего взять. А в результате мы не можем взыскать должную компенсацию и с юридических лиц, располагающих средствами. Потому как, думаем мы, не может же «плата» за оскорбление или финансовую махинацию быть больше той, что предписана за лишение человеческой жизни? Но это не верно. Думаю, такой подход нужно менять.