Но и Казанник с Минжуренко прямым ходом шли в этот рай. Казанник уступил свое место в парламенте Б. Ельцину, открыв своим поступком эпоху невиданного развала и грабежа страны. За это был назначен Ельциным генеральным прокурором России. Но не по Сеньке оказалась шапка. Разойдясь с президентом якобы «по принципиальным мотивам», он, тем не менее, с благодарностью принял многотысячную прокурорскую пенсию (и это за считанные месяцы службы на этом посту).
Внешне разругался с Ельциным, назвав все, что там делается, кухней дьявола, а потом, в 96-м году, при приезде президента в Омск миловался с ним. Полежаев призовет его в свою администрацию, где он к прокурорской пенсии добавит еще и денежное довольствие губернаторского зама, а также новую квартиру. При благополучном стечении жизненных обстоятельств так и уйдет в небытие, оставив недобрую память потомкам.
Минжуренко повезло меньше. Был в области представителем президента, сменив на этом посту поэта-ельциниста Б. Тюлькова. Потом удостоился, не выезжая из Омска, переводом в Министерство иностранных дел, где и пребывает до сих пор. А ведь какую роль сыграл! Сам рассказывал публично: пока не назовешь, спросили его в 91-м году в Кремле, кто будет руководителем области, из кабинета не выйдешь. И закрыли. Он думал-думал и назвал Полежаева. На месте Полежаева чуть ли не каждый оскорбился бы. Нет — Полежаев проглотил.