Царь Пётр всеми способами старался не только «открыть окно в Европу», но и тянул свою Россию в ту же Европу через европейские обычаи и обряды. Германская рождественская ёлка так приглянулась ему, что в 1700 году государь издал указ: «…По большим и проезжим знатным улицам знатным людям и у домов нарочных духовного и мирского чина перед вороты учинить некоторые украшения из деревьев и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых…, а людям скудным, каждому, хотя по деревце или ветве на вороты, или над храминою своею поставить…».
Но народ-то не очень и принял чужой обычай. Да и церковь ворчали на «бесовскую» затею царя. А после его кончины русские и вовсе забыли чужой праздник. Только в лютеранских да католических семьях наряжали рождественскую ёлку.
Однако германский обычай возродила Александра Фёдоровна (принцесса Шарлотта Прусская — жена Николая Павловича, будущего императора) в 1817 году. Правда, только а 1852-м, уже императрица, она устроила в северной столице первую общественную рождественскую ёлку. Обычай долго приживался на Руси, очень долго. Ёлке понадобилось 240 — 260 лет для перехода в русский и православный обычай.
Изначально ока была рождественской, но с приходом власти Советов и принятия нового календаря стала «новогодней». Сибирские сёла первую новогоднюю ёлку увидели в канун 1944 года. И поколение детей, видевших этот обряд, став родителями в 1960-е годы, уже для своих детей и устроили новогодний праздник с ёлками. А до переворота 1917 года лишь зажиточные семьи ставили рождественские ёлки, общественные устраивались в кадетском корпусе, гимназиях, в Богородице-Братской церкви, Общественном и Офицерском собраниях.
Но в Омскую крепость ёлка-то пришла гораздо раньше — под новый 1717 год! В гарнизоне служило много немцев, а потом ещё появились поляки-католики, так что рождественская ёлка бытовала в Омске с момента его основания. Так или иначе, но бытовала!
А ещё перед Рождеством был Филиппов пост — с 15(28) ноября по 24 декабря (6 января). К празднику омичи готовили съестные припасы. На базарах устраивалась Введенская ярмарка. Купцы и крестьяне подвозили мороженое мясо: говядину, баранину, свинину. В изобилии были птица, рыба, яйца, масло и мороженое молоко. Торг открывался утром 21 ноября (4 декабря) и кипел до тех пор, пока горожане не переставали делать покупки. Кстати, даже с началом войны в 1915 году цены на омских базарах были вполне сносные. Так, рождественский гусь стоил 85 копеек, утка — 40, курица — 30, а куропатка всего 15 копеек. Говядина и баранина шли по 4рублязапуд(16кг)! На наши меры — это целых 25 копеек за килограмм. Пуд мороженого молока вообще обходился в… 50 копеек. А «зарплата» у сезонного работника-подёнщика составляла в ту пору около рубля в день. Промышленный квалифицированный рабочий зарабатывал до 2-3 рублей.
Но вот и дождались Рождества Христова! Тут-то и пригодились обильные запасы к праздничному столу. С утра — в церковь, а потом — «разговение». Пировали до Крещения (6 (19) января). Главным украшением стола были, конечно же, поросёнок с гречневой кашей и рождественский гусь с яблоками. Подавались и блины, символ славянского солнца — Ярилы. Из погребов омичи изымали солёные грузди, огурцы, арбузы, квашеную капусту, мочёные яблоки и прочие разносолы. Курная лапша, а кое у кого и стерляжья уха тоже были на рождественском пиру, сопровождаемые весёлыми напитками: наливками, коньяками, водкой и царицей стола — шампанским! Правда, это в состоятельных семьях горожан. А простой люд утешался «первачом» или же брагой. Кто чем богат — тому и рад.