Родной город Зинаида Петровна видела разным — он менялся вместе с эпохами. Омичке Зинаиде Петровне Кузнецовой 94 года. Всю свою жизнь Зинаида Петровна проработала медиком, преподавала в Омской медицинской академии. У нее дочь, внучка и три правнука. Дочь и внучка тоже, как она, — медицинские работники.
От первой мировой в памяти остались только множество военнопленных, наводнивших город: чехи, немцы… Только по ним и чувствовали, что война, а так -большой нужды не испытывали.
Первое яркое воспоминание детства — она стоит у ворот дома своего отца, старшего кассира товарной дороги станции «Коломзино», и видит, как по железнодорожному мосту через Иртыш в город тянется нескончаемая череда повозок -белые отступают все дальше на восток. Она видит их совсем близко и от печати обреченности на человеческих лицах ей страшно. Такой запомнила маленькая девочка Зина революцию осени 1919 года.
На первый детский страх наложились потом ужасы военного коммунизма и раскулачивания. «Революция была страшнее даже второй мировой войны. Страшна расколом среди русских людей, — вспоминает Зинаида Петровна, — у многих рушились семьи, надежды, планы. Много горя принесло раскулачивание».
Дореволюционный город запомнился «Омском деревянным». Каменных домов было совсем мало, только здания правительственные или торговые. Самой «шикарной», мощенной брусчаткой, была улица, которую сейчас называют улицей Ленина. Там же были и самые большие магазины богатых купцов.
От самой станции «Омск» город был отдален. Ленинский район за часть города не считался. Собственно город начинался после Управления Омской железной дороги (нынешней транспортной академии). Тогда это было самое большое и высокое в городе здание. Между Управлением железной дороги и станцией «Омск» был огромный пустырь, на котором в самых настоящих вырытых землянках жили воры и совсем бедные люди. Место это так и звалось «Мариупольскими землянками».
По городу ходили пешком — это было основным средством передвижения. Еще была совсем маленькая железнодорожная ветка, по которой ходил состав из 5-ти вагонов, последняя остановка была у здания перед нынешним магазином «1000 мелочей», которое сохранилось и сейчас, и связывала она далеко не все районы города.
Омск все время утопал в пыли, особенно летом, когда порывистые ветра поднимали целые пыльные бури. Таким патриархальным, типично сибирским городом Омск оставался еще долгое время. Каменные дома можно было пересчитать по пальцам: драмтеатр, дома по улице Ленина, бывший автодорожный институт, военный госпиталь, магазины и правительственные здания.
Первые неуклюжие автобусы появились в 30-х годах, после них — трамваи, и студенты Медакадемии с кафедры на кафедру, которые располагались в разных районах города, ходили на лекции пешком. Для этого в расписании занятий был предусмотрен определенный временной зазор.
— В Медакадемию я поступила только в 29-м году, -вспоминает Зинаида Петровна, — после школы прошло уже три года. Экзамены сдала, а мест не было — в институты тогда сначала брали рабочих, потом крестьян, потом детей специалистов и в последнюю очередь — детей служащих, а мой отец был служащим.
Сначала я окончила медицинский техникум и работала в инфекционном отделении железнодорожной больницы. Рядом находился «Переселенческий пункт», он был специально организован для приезжающих в Омск и проезжающих через Омск дальше на север переселенцев. Тогда в Сибирь устремлялись целые людские потоки. С продовольствием было плохо, хотя особого голода я не помню, но жили все очень и очень скромно.
Особенно трудно было в 33-м году, тогда продукты стали очень дорогие. Поэтому было не принято просто так, как сейчас, приходить друг к другу в гости, чтобы не смущать хозяев. По этой же причине не устраивались и пышные торжества.
Замуж и первый, и второй раз (мой первый муж умер от туберкулеза в 41 году) я выходила очень скромно. Еще 30-е годы были временем постоянного страха за близких и знакомых людей. Особенно 37-й год — люди просто исчезали, не возвращаясь с работы.
Война застала Зинаиду Петровну, когда она училась уже в аспирантуре Медакадемии. Муж умер. На руках осталась маленькая дочка… И надо было выстоять. Где брали силы столкнувшиеся с войной люди? «Наверное, в трудолюбии и отзывчивости», — сказала Зинаида Петровна.
В войну Омск наводнился эвакуированными предприятиями и ранеными, и когда война закончилась, Омск уже не был тем отсталым сибирским городом. Начались обширные производственные строительства, развивались предприятия, но все еще было по карточкам, и продукты, выброшенные в свободную продажу, были большой редкостью. «Помню, пришли мы со своим вторым мужем регистрироваться в ЗАГС, — смеется Зинаида Петровна, — и вот подошла наша очередь, а к регистратору прибежала коллега и сообщила, что в буфете селедку дают. И регистратор у нас отпросилась. Мы сказали, что, конечно же, подождем. Прибежала она с селедкой и такая счастливая нас зарегистрировала».
Самый расцвет города пришелся, по мнению Зинаиды Петровны, на 50-е годы.
Люди вздохнули свободнее, отменили карточную систему. Тогда в Омске было очень много интеллигенции, развлечения соответствующие. Очень часто и по многу ходили в театр, на оркестровые концерты, художественные выставки. В то же время начались и массовые стройки жилья.
— До этого тысячи людей жили в бараках, подвалах, коммунальных квартирах, скитались по частным квартирам, снимая у кого-то угол. И эти «хрущевки», которые сейчас все ругают, были для нас огромным счастьем. Тогда же город начал превращаться в город-сад. Существовали так называемые «зеленые среды» — по средам каждый житель Омска выходил на улицу и высаживал клены, березы, тополя и, конечно же, много-много цветов. Они были повсюду, а возле Первомайского сквера росли прекраснейшие розы…
То, каким город стал сейчас, Зинаиде Петровне нравится.
— У него никогда не было того европейского лоска, который появился сейчас. Никогда не было таких интересных по архитектуре зданий — все было просто, надежно и дешево. Таким он стал только за последние несколько пет. Этот город принадлежит уже моим правнукам. Их у меня трое, старший уже женат, в прошлое воскресенье выдали замуж и средненькую, а младший еще учится в школе.
Зинаида Петровна ушла из Медакадемии на пенсию почти сразу, как наступил срок. Сказала, что пенсионерам нельзя преподавать — молодость склонна снисходительно относится к старости. Мне же подумалось о том, как много видели и знают наши прабабушки и прадедушки. И что они, несмотря на пережитое, в общем-то счастливые люди…