Главный дирижёр симфонического оркестра Омской филармонии Дмитрий ВАСИЛЬЕВ 12 ноября отметил 40-летие. Маэстро 17 ноября пригласил омичей в Концертный зал на творческий вечер под названием «Несерьёзный юбилей». Дирижёра с чувством юмора поздравила и «Вечёрка», пригласив его на несерьёзное интервью без фраков и галстуков.
Дмитрий Владимирович, не удивляйтесь странным вопросам — сегодня мы фантазируем и немного впадаем в детство. Итак: бывает звук высокий, бывает низкий — каким прибором измерить рост звука?
Рост звука? (Улыбается.) Конечно, главный прибор — это человеческое ухо. Ухо и душа. Лев Толстой говорил, что рост человека измеряется не от головы до пят, а от головы до неба. Так же и рост звука: измеряется он не только ушами и приборами, но и душой и сердцем.
На какую музыку похож снегопад?
Снегопад ведь тоже бывает разный: безветренный, ночной, метель, мокрый снег. На каждый снегопад совершенно разная музыка. Если это спокойный снег… У меня почему-то сразу возникает ассоциация с арией Альмиры из оперы «Ринальдо» Генделя. Быть может, потому, что я только что слушал Чечилию Бартоли в машине. Такое спокойствие. А если метель — у Россини есть «La tempesta», то есть «Буря».
Какую дверь открывает басовый ключ?
Большую. Потому что басовый ключ для низких звуков, а низкие звуки играют большие инструменты.
На каком инструменте можно сыграть оранжевое настроение?
На саксофоне. Оранжевый — такой стиляжный цвет, и, наверное, из инструментов симфонического оркестра это саксофон.
Если бы вас назначили дирижером хора лягушек и его оркестра, какую бы концертную программу вы подобрали?
Я бы подобрал музыку, близкую лягушкам, актуальную для них. Это, во-первых, песня «В траве сидел кузнечик», это романс черепахи Тортиллы. И это «Серенада .Лягушки», которую мы играли на последнем концерте. И еще что-нибудь нашли бы.
Почему клавиши на рояле такие скучные: черные и белые, а не, к примеру, красные и зеленые?
Ничего себе скучные! Я бы сказал, что ничего более увлекательного, чем эти клавиши, наверное, в мире нет. Белый и черный — классические цвета, не отвлекают. Ну какая грусть, если надо погрустить, а клавиши зелено-красные? Или всё черно-коричневое — радости никакой. А здесь идеальные цвета. Белый заключает в себе весь спектр, все цвета радуги. А черный — контрастом, можно сказать, отсутствие цвета. Между черным и белым находится вся палитра звуков, вся гамма чувств и переживаний человека, которая только может родиться в музыке. Так что не такое уж и скучное это сочетание цветов.
Представьте, что судьба вас забросила на необитаемый остров — не будем жестокими, всего на три месяца. Какие три предмета вы бы захватили?
Точно я бы взял какой-то музыкальный инструмент, наверное, фортепиано. Ну и вопросики вы задаете! Необитаемый остров… (Задумывается.)
Хорошо. От Робинзона вам остался домик, вокруг растет еда.
А, так быт обеспечен?! Ладно, раз такой шутливый вопрос… Как-то знаменитых дирижеров спросили: если бы вас отправили на необитаемый остров, какую единственную партитуру вы бы с собой взяли? И практически псе ответили: 41-ю симфонию Моцарта «Юпитер». Человек, который был знаком с этим тестом, спрашивал и меня. С радостью должен сказать, что я этот тест выдержал и назвал два произведения, и одно из них тоже было 41-я симфония Моцарта. Это, наверное, самое совершенное музыкальное произведение, которое только можно представить. Так что второе, что я возьму, — это партитура 41-й симфонии Моцарта «Юпитер». А третье, пожалуй… Не вещь, конечно… Короче говоря, весь оркестр! Не знаю, будет ли он благодарен мне за это. (Смеется.)
-Отличный выбор! За три месяца отточите 41-ю симфонию до совершенства! И последний вопрос — от поэта.
Дмитрий Владимирович, а вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?
— Музыку можно играть на всем: и на водосточных трубах, и палкой по земле. Всё в нашем мире — это инструмент, и любой хороший музыкант, ударник, вам это докажет. Он сыграет на любой вещи, причем как снегопад, как бурю, так и ноктюрн.