В ее жизни он был первым и единственным мужчиной. Около трех лет они встречались, мечтали о будущей семье, детях… Но всем этим простым человеческим надеждам молодой омички уже не суждено сбыться. Сорвавшись, он однажды попробовал наркотики. Потом еще и еще… И ВИЧ выбрал именно его. А вместе с ним — и ее…
С большой осторожностью и со всеми мыслимыми и немыслимыми условиями согласилась Наталья (назовем ее так) встретиться со мной, чтобы рассказать эту незаурядную историю о своей умирающей жизни. Я даже не имею права описывать ее внешность. Все, что я могу сказать по этому поводу, так это то, что Наташа не похожа на тех ВИЧ-инфицированных, с которыми мне приходилось общаться до сих пор. Она весьма респектабельна, если это выражение можно применить к девушке, и красива. Цветущий вид молодой женщины не дает и намека на страшное подозрение. Тем не менее, в Натальиных Кровеносных сосудах уже циркулирует вирус.
И еще разрешила мне обреченная девушка рассказать о том, что она уже успела получить образование и сегодня работает. Но ни приличные родители, ни ее целомудрие, ни карьера не смогли обезопасить Наталью от ВИЧ.
Эта тяжелая история лишний раз подтверждает то, что все мы стоим у самой грани, за которой живет смерть. И даже в столь ВИЧ-благополучном Омске каждый человек имеет шанс умереть от СПИДа.
— Моя история началась около четырех лет назад. — рассказывает Наталья. — Я имела счастье встретить человека, которого полюбила по-настоящему. Впрочем, слово «встретить» не совсем подходит. Наши семьи знали друг друга. Ведь мы почти что соседи… Так что знакомы с Сережей мы были и до «этого»… Он долго за мной ухаживал. Ну, конечно, как могут ухаживать школьники. Потом появилось чувство. Последние три года мы с ним встречаемся. Он у меня один-единственный. Скажете, что так не бывает… Но меня так воспитали в семье… Жили мы с ним, правда, по отдельности. Лишь совсем недавно у нас появилась возможность купить свою квартиру. Сережа занимается мелким бизнесом. Да и я зарабатываю неплохо… Были бы мы вместе, если бы однажды я вдруг не поняла: Сережа стал употреблять наркотики. Он всегда был, как бы это сказать… разгильдяем, что ли? Но он очень добрый. Это меня и подкупало в нем.
— Наталья, он все эти три года употреблял наркотики?
— Нет. Я бы почувствовала. Может, и не сразу, но почувствовала бы… Потом мы с ним беседовали, — уже когда я узнала, — он сказал, что попробовал впервые около года назад. В компании приятелей-компаньонов… Говорит, что ему просто было интересно. Потом захотелось еще…
— А когда ты поняла, что он наркоман?
— Где-то через полгода. Он какой-то стал… не такой. Угнетенный, срывался часто. Глаза у него сильно изменились.
— Пробовала ли ты его остановить?
— Конечно. И упрашивала, и молила. Потом говорила, что уйду. Он пытался отказаться от наркотиков, но долго не продерживался. Я его и к врачам водила… Ничего не помогало. Так мы втроем и жили: я, он и наркотики.
— Что произошло потом?
— Я, конечно, понимала, что Сережа может меня чем-нибудь заразить. Хотя он и клялся, что у него собственный шприц… Старалась предохраняться. Но, видно, заразилась я раньше, чем узнала о том, что он наркоман… В общем, все произошло очень неожиданно. Я болела, нужно было сдать анализы. Прихожу, а мне врач говорит: «Вы только не беспокойтесь. Пока нельзя быть уверенным на сто процентов, но у вас, возможно, ВИЧ-инфекция…» Как я вышла из кабинета — уже не помню. Потом были еще анализы…
— А как отреагировал Сергей на этот… приговор?
— Меня обвинил, а потом исчез.
— Как это?
— Ну, я ему позвонила и сказала: «У меня кажется ВИЧ». А он весь взорвался: «Это ты, наверное, с кем-нибудь!.. Мне неоткуда было заразиться». Он просто струсил, как мне кажется. Просто не мог посмотреть мне в глаза. И куда-то уехал. Родители его ничего не знают, говорят, что какая-то командировка. Но я одна знаю причину этой «командировки»: он просто не может посмотреть в глаза…
— А ты… Ты можешь посмотреть ему в глаза и простить?
— Не знаю. Честно. Но любовь так сразу не уходит. И потом, сам Бог теперь нас предназначил друг для друга. Кому мы теперь нужны… такие? Или одиночество, или будем вместе.
— Вы хотели создать семью, родить ребенка?
-Да, мы мечтали. Хотели двух детей: мальчика и девочку. А теперь — все… Врачи мне сказали, что вероятность заражения ребенка равна пятидесяти процентам. И если он родится инфицированным, может умереть до достижения трехлетнего возраста. Какая мать захочет этого…
— Наталья, а твои родители знают? — поспешно попытался я уйти от самой страшной для молодой — женщины темы.
— Нет, конечно. Никто не знает, кроме нас с Сережей. Ну и врачей. Сейчас скрывать несложно. Врачи сказали, что у меня здоровый, крепкий организм и что, возможно, я несколько лет вообще не буду нуждаться в лечении. Пока я просто наблюдаюсь. Если нужно будет ложиться в больницу, дома придется что-нибудь врать. Иначе мои родители не переживут…
— Как ты думаешь, ты случайная жертва ВИЧ-инфекции?
— Говорят, что ничего случайного не бывает. Может, у меня такая судьба?
С такой судьбой Наталья только начинает свыкаться. Учится вести двойную жизнь. Скрывая свой недуг от всех и вся. Для сотрудников фирмы, подружек, для собственных родителей она по-прежнему остается милой жизнерадостной Наташей. Но внутри себя она уже стала другой. Она живет от обследования до обследования. Ждет, что может быть скоро вирус проявит себя. Учеба и работа — лишь внешняя оболочка ее жизни. Все это уже начало терять в ее глазах цену. Один неосторожный поступок Сережи, и все… Впрочем, Наташа надеется, что хоть какое-то счастье выпадет на ее долю. Может быть, с Сережей что-то выйдет… Пусть без детей, пусть просто вместе… Вот только сможет ли она когда-нибудь простить его?
КОММЕНТАРИИ СПЕЦИАЛИСТА
— К сожалению, Наташин случай в нашем городе не единичен, — рассказывает врач-эпидемиолог центра по профилактике СПИДа Нина Магар. — Все чаще и чаще ВИЧ-инфекция входит в жизнь омичей, никогда не сталкивавшихся с наркотиками. Подобных случаев уже достаточно. Молодой человек двадцати лет, спортсмен… Отправился на отдых в Европу. Вернулся домой инфицированным. Причина заболевания — общение с проститутками… Или другой случай. Один из наших пациентов инфицировался также — от проститутки. Произошло это уже в Омске. А после активного «отдыха» заразил собственную жену. Ни он, ни она никогда не пробовали наркотики…
— Если я вас правильно понял, уже и в Омске «работают» ВИЧ-инфицированные проститутки?
— Да. Недавно у нас одна такая наблюдалась. Правда, она не омичка. Приехала в наш город на «гастроли». Попалась на «стрелке» в руки полиции нравов. Кстати, проститутки обычно с большой охотой соглашаются на обследование. Результаты анализов никаких сомнений не оставляют. Она инфицирована. Между прочим, за одну ночь эта «ночная бабочка» обслуживала по пять-шесть клиентов. Вероятно, заразила она и своего сутенера. Тот в качестве вознаграждения спал с ней без презерватива… Месяца через два-три надо и к нему наведаться. Попросить обследоваться.
— Попросить?
— Конечно. Мы никого не можем заставить сделать это силой. Если он не захочет, все останется как прежде. Вот мы, например, в одном Калачинске за май-сентябрь получили десять случаев заражения. Откуда там ВИЧ? Кое-какие подозрения у нас есть. Молодой человек, нигде не работает, употребляет наркотики. Торгует героином. Но заставить его обследоваться мы не можем…
— И если он не даст согласия на обследование, то так и будет заражать своих товарищей по шприцу?
— Да. Скорее всего так и будет.
— Но вернемся к случаю с Натальей. Много ли среди омских ВИЧ-инфицированных людей вполне благопристойных?
— Конечно, основная масса инфицированных пока приходится на наркоманов. Но все чаще и чаще среди наших пациентов появляются вполне приличные омичи. Домохозяйки, заразившиеся от загулявшего мужа, студенты и так далее…
— А сохраняются ли инфицированные семьи?
— Всегда по-разному. Были случаи, когда семьи даже создавались. Очень интересные семьи. Он инфицирован, она — нет.
— ?
— Да. Даже такое бывает. Любовь. Живут гражданским браком. Самое интересное, что он наркоман и стоит сегодня на самой грани. Еще немного, и он может стать преступником. Кстати, содержит семью мать молодого человека.
— А рождаются ли в Омске ВИЧ-инфицированные дети?
— Был один случай. Правда мать ребенка приехала к нам рожать из другого города. От малыша она отказалась. Родила и уехала… Болен ли сейчас ребенок, пока сказать невозможно. В его крови присутствуют антитела, но, возможно, они достались ему от матери. А чтобы планировать ребенка… Нет. Ведь вероятность заражения новорожденного равна пятидесяти процентам. А если ребенок инфицирован, он имеет большой шанс умереть еще во младенчестве.
— Были ли в Омске случаи, когда от СПИДа умирали взрослые?
— Три человека уже умерли от ВИЧ-инфекции. Во всех случаях это заболевание сочеталось с туберкулезом. Этот фактор ускорил смерть.
— «Медицинские» случаи в последнее время не регистрировались?
— Пока нет. Были случаи порезов и уколов во время операции на инфицированных. Потом медицинские работники находились под долгим наблюдением. Никто не заболел. Дело в том, что вероятность заражения в этом случае равна 0,3 %.
Ко всему вышесказанному можно добавить лишь сухие цифры статистики. В 2001 году в Омске уже зарегистрировано 78 «новичков». При этом 24 из них инфицировались в Омске… Казалось бы, весьма скромные данные для большого города. Однако стоит вспомнить всего-навсего об одной проститутке, о той самой «гастролерше»… Пять-шесть клиентов за ночь… Пусть подавляющее большинство из этих мужчин предусмотрительно пользовались презервативами, пусть для некоторых «неосторожных» существует утешение, называемое «процентом вероятности». Но кто сможет с уверенностью сказать, что часть ее клиентов уже не заразили своих жен и любовниц. Давайте вспомним и о сутенере, который «в качестве вознаграждения за труды» спит с проститутками без презерватива, и который мог заразить других своих женщин…
Вывод напрашивается неутешительный. Десятки ли, сотни ли омичей еще не знают о том, что они инфицированы? И еще неизвестно, когда узнают.