Анна Резник. Ее очаровательную улыбку, наверное, прекрасно помнят омичи старшего поколения. Очаровательный диктор, ведущая концертов, встреч и телевизионных программ с разнообразными душевными названиями — в семидесятых она стала всеобщей любимицей. Совершенно не знакомые люди подходили к ней на улице для того, чтобы просто улыбнуться ей и поздороваться. Однако о многом мы даже не могли догадываться. Квартиру Анны Евсеевны обыскивали сотрудники КГБ, результаты «проверок» доносились до телевизионного начальства.
Выставки ее мужа, талантливого омского художника Валентина Оськина были запрещены…
Не многие знают и о том, что семья Анны Резник стояла у истоков создания «Пятого театра», правда, в то время назывался он иначе — «Протей». Сегодня талантливая женщина, отдавшая омскому телевидению восемнадцать лет, живет и работает в США. Стареть на экране она не хотела. Ее дочь Алена играет в Москве в театре Константина Райкина «Сатирикон». Однако младшая Резник более известна благодаря своим сольным концертным программам.
На днях Алена посетила родной город. В ее планах организация первого выступления в Омске.
Дочь полюбившеюся многим омичам диктора встретилась со мной, чтобы рассказать о своей незаурядной семье
КУХНЯ АННЫ РЕЗНИК
— Ее знал весь город, вся область, — рассказывает Алена Резник. — Помню в детстве, когда мы с мамой ходили по омским улицам, с ней многие здоровались. А я страшно комплексовала по этому поводу. Все спрашивала маму: «Мам, ты знаешь этого человека?» И обычно получала ответ: «Нет, в первый раз вижу…» Она была звездой. А к звезде всегда хочется подойти. Ведь очень часто складывается такое впечатление, что знаменитого человека ты знаешь сто лет…
— Наверное, все ваше детство прошло в телевизионной студии?
— Да, я играла в студии во время трактов — репетиций перед прямым эфиром. Прямо в павильоне «бултыхалась». В моей памяти осталось детское ощущение того, что на работе маму все любили. Звукорежиссеры, осветители… Может быть, потому, что мама всегда улыбалась. Знаете, есть такие люди солнечные… Жизнь у мамы была очень непростая. Тем не менее, при всех горестях и разочарованиях она всегда улыбалась. Создавалось такое впечатление, что у нее все отлично. Ну а на экране мама вообще просто сияла…
— В Омске у нее была непростая жизнь?
— Совсем недавно я узнала некоторые подробности о нашей жизни. Узнала то, что, конечно же, не могла осознать в детстве. Например, наш папа все время читал запрещенную литературу. Ну, Солженицына и так далее. Сейчас это кажется смешным: захотел и читай… А тогда это доставалось с большим трудом. В Омске где-то был черный рынок. Произведения перепечатывались, передавались из рук в руки. И вот мама рассказывала, что в наш дом с обыском приходили сотрудники КГБ. Искали запрещенную литературу… Непросто складывались взаимоотношения между моим отцом и властью. Он был талантливым художником, рисовал авангардные для того времени вещи. Его любимыми художниками были Модильяни, Пикассо. Помню, стена в нашей ванне была расписана в авангардном стиле… Не удивительно, что выставки моего отца просто запрещались. Он не был карьеристом и писал только то, что его интересовало… Конечно, в детстве я об этом просто не могла знать.
— Оказывали ли творческие поиски вашего отца влияние на карьеру Анны Резник?
— Знаете, по большому счету нет. Мама говорила мне, что это очень удивительно. Видимо, ее слишком любили люди. Начальство, конечно, вызывало, читало нотации: «Мы знаем, что у вас дома происходит то-то и то-то… Ведите себя благоразумней…»
— Кажется, с самого детства вы были окутаны творчеством?
— Когда я приходила домой из школы, обычно заставала такую картину: все в дыму, звучит Бетховен или Бах, и папа рисует. Магнитофона у нас не было, — жили мы весьма экономно на мамину зарплату в 120 рублей, — но, слава богу, был у нас проигрыватель и огромная коллекция пластинок с классикой. Так уж вышло, что с самого детства я была окружена атмосферой музыки и театра. У нас на кухне, а кухня была в то время источником и средоточием искусства, очень часто собирались творческие люди. Много говорили о театре… Ведь мои мама и папа были просто больны театром. Отец работал художником-оформителем в театре «Протей», мама — режиссером. Самое интересное, что папе было запрещено ставить спектакли. Так что формально занималась этим моя мама А работали над сценами они вдвоем. Неизвестно что бы было, если бы чиновники узнали, что мой отец ставит спектакли… Так вот, на нашей кухне постоянно собирались люди. Насколько они известны сегодня в Омске? Не знаю, Кажется, самой известной из них в то время была моя мама… А я, маленький ребенок, терлась все время поблизости, рядом с кухней. Просто превращалась в одно большое ухо и жадно впитывала все, что слышала о театре, музыке…
— Как так вышло, что Анна Резник перебралась в Америку?
— Чуть более десяти лет назад моя мама по семейным обстоятельствам уехала из Омска. Какое-то время преподавала культуру речи и эстетику в сургутском педагогическом училище. Потом кто-то предложил ей поработать в Америке. Она довольно легкий на подъем человек. «Почему бы и нет?» — подумала, поехала и… задержалась. Вот уже восемь лет, как она не покидает эту страну. Ей было уже под пятьдесят, когда она пошла учиться в американский колледж. Там вообще очень любят учиться. В любом возрасте. Могут даже лет в семьдесят за парту сесть… После окончания колледжа мама получила диплом медсестры. Сейчас работает в одной состоятельной семье сиделкой. Ухаживает за пожилой женщиной. За это в Америке платят приличные деньги, на которые можно жить А для души… У мамы сейчас есть свой класс, состоящий из восьми человек. Она преподает этим людям русский язык и культуру Все время просит меня присылать ей видеозаписи о России, открытки, фотографии… Помимо этого мама ведет драма-класс в детской театральной школе. Ставит с ребятишками небольшие сценки, а иногда даже целые спектакли. Вот как раз сейчас она работает над одним спектаклем…
-Как по-вашему, помнят ли Анну Резник в Омске?
— Люди старшего поколения помнят. В детстве я не любила, когда при мне упоминали, что я дочка Анны Резник. Я хотела всего добиться сама, без блата. Прошли годы, и сегодня мне почему-то все время хочется напоминать о ней людям: «Помните мою маму?» И многие вспоминают…
ДРАМАТИЧЕСКАЯ ПЕВИЦА
— Та творческая атмосфера, которая окружала меня с детства, определила всю мою будущую жизнь, — продолжает Алена Резник. — После школы я два года ездила поступать в театральные учебные заведения. Москва, Питер… Я очень благодарна своей маме за то, что каким-то непостижимым образом находила она деньги на эти поездки… Поступила я только с третьего раза в школу-студию МХАТ. Отучилась четыре года. Уж было собралась вернуться в Омск, прописки-то московской у меня не было, но прошла по конкурсу в театр Константина Райкина «Сатирикон». Там я и играю вот уже одиннадцать лет…
— Однако в Москве вы более известны не как актер, а как певица…
— Как-то так уж вышло, что театр и песня были рядом со мной всю жизнь. Пела я с детства. Еще в Омске выступала в ансамбле «Жаворонок». Тогда этот коллектив был достаточно известен в городе. Не оставила я вокал и в Москве. Так сложилось, что в 1991 году я участвовала в конкурсе актерской песни имени Андрея Миронова. И совершенно нежданно стала лауреатом. Потом были выступления в театре музыки и поэзии под руководством Елены Камбуровой. А последние года три я даю сольные концерты.
— Что вы поете?
— Сначала меня интересовали бардовские песни. Высоцкий, Ким, Бачурин… Пела я, пела, и вдруг совершенно неожиданно поняла, что мой голос начал развиваться. Я и не предполагала, что такое возможно. В общем, со временем мне захотелось петь по-настоящему… Познакомилась с одним композитором, другим. Сначала они предлагали мне готовые произведения, но со временем стали писать музыку специально для меня. На те стихи, которые я хотела бы спеть…
— И каких поэтов вы предпочитаете?
— Я девушка серьезная… (Смеется.) Я люблю Цветаеву, Бальмонта, Георгия Иванова… Я пою серьезные стихи. Если я берусь за песню, то мне важна драматургия. Важно, что буду делать в ней как актер. Я пою глубокую поэзию, которая, к сожалению, мало кому нужна. Можно даже сказать, что в некотором роде мой репертуар элитарен… В Америке меня прозвали драматической певицей. Наверное, потому, что я всем говорила; «Я не певица. Я актриса и певица…» Вот меня и сократили в драматическую певицу. Мне это понравилось. Это название вполне соответствует моему имиджу. Я не принадлежу ни к какому жанру. Тем более не пою попсу. Просто делаю то, что мне интересно. Я живу по своему творчеству. Это настолько личное… И не так уж и важно, зарабатываю я при этом деньги или нет. На самом деле, мое творчество денег мне не приносит. В ресторанах и клубах я не выступаю…
— Вы даже никогда не пытались зарабатывать деньги в ресторане?
— Однажды я решила попробовать. Угораздило согласиться дать три концерта в одном русском ресторане в Америке. Думаю, деньги все-таки. Пусть и небольшие… С тех пор решила, что больше в ресторане я не пою.
— Почему?
— Цветаеву, например, в ресторане петь нельзя ни при каких условиях. Я и не пела ее, но другие произведения из моего репертуара тоже глубоки. Их нужно слушать, сидя в зале. Чтобы человек смотрел на меня и погружался не только в атмосферу моего творчества, но погружался в свою жизнь. А в ресторане… Знаете, такая маленькая сценка, а вокруг столики… Все заняты едой, разговорами. А я-то актриса. Для меня очень важно, чтобы человек смотрел на меня. Тогда я сделала все возможное, чтобы развернуть к себе аудиторию. И мне это удалось. Сколько было в ресторане людей, — все повернулись, кроме двоих посетителей. Эти двое, сидящие рядом со сценой, спокойно ели и разговаривали. Я все свое мастерство, все свои актерские способности приложила, чтобы развернуть и их. Только перед самым окончанием концерта у меня это получилось… А только я закончила петь, в ресторан ввалилась толпа проституток с сутенерами… «Ну, — думаю, — слава богу, вовремя…» Правда, получила я тогда и награду за свое актерское мастерство. После выступления ко мне подошел пожилой человек, как потом выяснилось, один из лучших фотографов Нью-Йорка, поцеловал мне руку и сказал: «Такого искреннего искусства я давно не видел…»
— А где вы обычно выступаете?
— Три года я пела на Малой сцене театра «Сатирикон». Был у меня концерт в театре Калягина на Арбате. Несколько выступлений организовала моя мама в Америке.
— В Омске доводилось выступать?
— Только вместе с Константином Райкиным в его моноспектакле «Давай, артист!». Вернее, в перерыве между его выходами. По большому счету, концерт, который намечается на конец октября — ноябрь, будет первым моим выступлением в Омске.
— Где будет проходить концерт?
— В Доме актера. В уютном маленьком зале. Я вообще очень люблю камерную обстановку. Большие стадионы не для меня.