Увы! Среди тех, кто был против, омичей не оказалось. Леонид Полежаев и Владимир Варнавский принадлежат к том выпестованным Ельциным политикам, которые ради собственного благополучия готовы на все.
А еще три с половиной года назад они увильнули от четкого ответа на вопрос: может ли быть товаром земля-кормилица.
Земельный кодекс продвигался трудно. Но вот, казалось, компромиссы были найдены: земля с ее недрами, водами и лесами не была предметом свободной купли-продажи. Ельцин наложил на тот кодекс вето. В феврале 1998 года против вето, т. е. фактически против купли-продажи, проголосовали 67 членов Совета Федерации, поддержали вето — 70. Для решения вопроса требовалось 90 голосов «за» или «против». Проект отправили в Думу на доработку. Сенаторы, справедливо полагая, что их избрал народ и выполнять они обязаны его волю, а не команды кремлевской администрации, в мае 1998 года 97-ю голосами приняли Земельный кодекс в защиту русской земли. Однако Ельцин положил его под сукно, из-под которого кодекс вытащил Путин.
Вернемся к февральскому заседанию 98-го. Тогда омские сенаторы от голосования уклонились. Губернатор, кажется, поехал в Питер на презентацию по случаю размещения на фондовом рынке областного миллиардного облигационного займа, который затем ввергнул область в долговую яму. Ну а Варнавский уехал в Омск, чтобы зарегистрироваться кандидатом в депутаты Законодательного собрания, хотя это мог сделать любой из его доверенных лиц или он сам днем позже.
В том его уличила газета «Омское время», что изрядно разозлило члена Совета Федерации. Кстати, обидчивость вперемешку с мелкой мстительностью отмечают в характере Варнавского многие, кто долгое время работал с ним… Тут же посыпались опровержения типа: «Я против продажи земли, потому что ее скупят те, у кого сегодня есть деньги, а у крестьян таких денег нет». Пришлось даже размещать в этой газете платную рекламную статью «Разделяю вашу боль!» о якобы борьбе Варнавского за недопущение деноминации вкладов граждан в Сбербанке, сделанных ими до либерализации цен, т. е. до 1992 года. (Уверен, к мартовским выборам он изобретет еще какую-нибудь социально значимую инициативу.)
На эту публикацию откликнулась газета «Время». В заметке ветерана войны и труда В. Фоменко под резким заголовком «Перевертышам и приспособленцам не место в депутатах!» резко говорилось о том, что поступки Полежаева и Варнавского «свидетельствуют о корыстных целях удержаться у власти, нежелании заглянуть вперед на многие десятилетия и века». Автор призывал избирателей не верить этим политикам.
Избиратель его призывам не внял. И тот, и другой прошли ^ во власть.
В мае прошлого года в Омской области по инициативе депутата Законодательного собрания коммуниста А. Кабаковой начался сбор подписей против принятия Земельного кодекса, в котором в завуалированном виде разрешалась купля-продажа земли, ее недр. Посыпались обращения депутатов райсоветов, ученых-аграрников… Под их давлением большинство Собрания вынуждено было принять постановление, осуждающее куплю-продажу земли Казалось бы, Варнавский должен был подчиниться этому решению своих коллег. Но он поступил наоборот. Страх не выполнить команду олигархов и Полежаева превысил ответственность перед коллегами и избирателями.
Почему он проголосовал против решения депутатов, спросил его на недавнем заседании Законодательного собрания Александр Безденежных. В свойственной ему наступательно-нагловатой манере Варнавский, нарушив регламент ЗС и дав тут же команду «12-му каналу» выпустить в эфир его речь, начал принижать значение вопроса и превышать значимость собственного поступка, мимоходом унижая депутата, посмевшего задать вопрос. Упустим пикировку, оставим суть. «Я,- на грани истерики вещал спикер, — проголосовал, потому что речь идет о 2,5 процента городской земли, садовых участках. Они сегодня дают 75 процентов инвестиций. Чтобы эти земли не находились в тени и чтобы ими не могли спекулировать, должен быть принят законодательный акт. По поводу городской земли; важно не то, в чьей собственности она находится, а как используется. Что касается земель сельскохозяйственного назначения, то моя позиция была и остается прежней. Сегодня она не имеет настоящей цены, а у крестьянина нет денег… Но, хочу сказать, действительно, есть ценные земли, которые сегодня идут на черном рынке миллиардами долларов (уж не под нефтегазовыми ли месторождениями на севере Омской области? — Д.Г.), и, я думаю, вы об этом должны знать. К порядку в государстве надо привыкать. Поэтому в мутной воде ловить рыбу будет бесперспективно».
Что можно понять из этого нагромождения фраз, между которыми сыпались — некстати и бездоказательно -обвинения в адрес руководства КПРФ, выпады против депутата Безденежных (как будто Безденежных готов продавать землю, а не Варнавский) и т. п? Перед нами великолепный образчик демагогии и словоблудия. О каких 75 процентах инвестиций вел речь оратор? Кто их дает, кому, с чем соотносится этот процент? С областным, федеральным бюджетом или зарплатой г-на Варнавского? А кто у нас спекулирует городской землей и почему на это сквозь пальцы смотрят правоохранительные органы? Дальше, «У крестьянина нет денег…» Их и не будет. Он стал еще беднее, а богач, который скупит земли, — еще богаче. Выходит, теперь-то и наступило время для купли-продажи?
Из выступления Варнавского можно сделать вывод, что председатель Алтайского краевого Совета народных депутатов Александр Назарчук глупее его. А Назарчук ведь и к разуму омских сенаторов обращался, когда выступал в Совете Федерации: «Нас убаюкивают: дескать, кодекс определяет судьбу всего лишь двух процентов земельного фонда державы. Утверждать подобное может или полный невежда, или очень лукавый человек. По этому закону можно будет приватизировать сразу же более шестидесяти процентов земли. А чуть позже вороватые чиновники ловко и лихо переведут в неугодья и пашню».
И это говорил не асфальтный знаток земельного вопроса, а потомственный крестьянин, ученый-агроном, директор совхоза, министр сельского хозяйства России начала 90-х годов, И кто после этого Варнавский: невежда или лукавчик? А, может быть, у него уже присмотрены участки, которые он собирается купить?
«В России, — говорил в Совете Федерации представитель Кубани Николай Кондратенко, — продано уже почти вер: заводы и фабрики, промыслы, финансы (в частные банки!), средства массовой информации. Много ли среди владельцев всего этого богатства русских? Все скупают представители богатейших диаспор мира. Почему такой напор при пробивании кодекса? Да хотят продолжить, завершить разрушение державы».
Среди этих завершителей и наши сенаторы. «Я гражданин своей страны», — бил себя в грудь на заседании Собрания В. Варнавский. «Какой страны?» — прилетел ему вопрос из зала. А и в самом деле: какой? Вопрос без ответа. Но горе стране, судьбу которой решают такие сенаторы, как Варнавский.
Былая его боязливость огласки будто улетучилась. Теперь его имидж формируется губернатором. Губернатор даст команду, и телевидение с радио и газетами отмоют Варнавского добела, проступок превратят в доблесть.
Нужна ли нам такая власть? Кого представляют наши сенаторы? Путина? Абрамовича? Соединенные Штаты Америки? Чьи команды они выполняют? Надо защищаться от этой власти. Надо требовать от омских парламентариев в обеих палатах — Вшивцева, А. Веретено, Подгурского, Полежаева, Варнавского, чтобы они заявили о пересмотре своего решения.