Сама природа, кажется, расщедрилась 12 ноября погожим днем, преподнеся его омичам в знак свершения события большой значимости. На перекрестке улиц Спартаковской и Партизанской спустя 150 лет предстал взору современников Федор Достоевский
Здесь, в крепости, он когда-то содержался в каторжном остроге, здесь сейчас неподалеку музей его имени.
Плотно облегает грудь узника одежда, похожая на монашеское платье. Фигуру писателя вычерчивает, захватив в свои объятия, порыв ветра. Преодолевая его сопротивление, каменный Достоевский чуть подался вперед. В правой руке книга. Может быть, Библия, которую только и позволили ему взять с собой в сибирскую ссылку. В ее переплет жена ссыльного Фонвизина успела вклеить незаметно сторублевую ассигнацию, чтобы хоть как-то первое время мог 29-летний Достоевский продержаться в изгнании.
Всего шестьдесят лет отведено было Достоевскому на жизнь физическую, нетворческое наследие обрекло этого человека на бессмертие. Он сам предчувствовал это, написав старинному приятелю Алексею Плещееву буквально за несколько дней до кончины: «Еще пока леплюсь. Все только еще начинается»…
Кто знает, состоялся бы Достоевский как великий писатель-пророк, философ-мыслитель — не будь в его биографии нашего некогда мрачного, пыльного города, первые буквы названия которого иногда расшифровывают как «отдаленное место ссылки каторжан». Здесь к будущему писателю пришел дар слушать, замечать, различать, делать далеко идущие выводы. Он не сломался в неволе, острог не убил в нем стремления к свободе, свету. Все, что он испытал и вынес, поистине героично, является человеческим подвигом.
Он шел к нам, теперь мы должны идти к нему, дабы многое понять, взвесить, переосмыслить. И каменный Достоевский всем своим видом как бы пытается всмотреться будущее, заглянуть в каждого из нас. После четырехлетнего пребывания в Омске Достоевский признался, что начал узнавать если не Россию, то ее народ. А россияне и мировая общественность в свою очередь до сих пор обращаются к произведениям классика, открывая все новые грани его творчества, находя ответы на вечные вопросы.
Омск — пятый по счету город России, где писатель-пророк как бы материализовался в бронзе, камне, металле. Идея создания памятника в нашем городе вынашивалась много лет. Предлагались различные его варианты. Шесть лет работал над созданием скульптуры Сергей Голованцев. Образ писателя решался ее автором не на основе портретного сходства, отчего он не похож ни на питерский, ни на московский. Наш скульптор ориентировался на посмертную мазку писателя.
Этого памятника очень не хватало нашему городу. Он отвернут от Тарских ворот, полтора столетия назад прошел под которыми в Омский острог ссыльный Федор Достоевский. Отвернут от унижения, несправедливости, глумления над человеческим «я». И повернут лицом к Иртышу, а, значит, к Свободе.