К природе, к зверью дикому, у нас принято относиться как-то индифферентно. Перестановки во власти — сенсация, пропала с прилавков свинина — трагедия, от дона Педро ушла Хуанита — практически горе, со слезами до утра. А медведи, лоси да зайцы — они ведь в лесу прячутся, что нам до них. Ну, постреливают их люди. Так ведь всех, поди, не перестреляют. А перестреляют, так и…
Подобное отношение к природе в цивилизованных странах давно изжито. В совсем небольших государствах лосей и оленей знают чуть ли не в лицо. И не потому, что их там так мало. В тех же Германии и Австрии поголовья диких копытных переваливают за стотысячную отметку, но всех их отслеживают, подкармливают, практически лелеют. А уж насчет браконьеров… За погубленную косулю преступник может лишиться свободы на срок, за который он успеет состариться. И совсем не условно.
Происходящие в нашей стране изменения в плане отношения к природе называют «болезнью больших территорий». На эту болезненную тему мы говорим с начальником охотуправления Омской области Борисом Ивановичем МИШКИНЫМ.
— Скажу еще жестче: в России, в ее прекрасных, еще богатых пока угодьях идет настоящая война против братьев наших меньших. И хотя наша область отнюдь не в лидерах по масштабам браконьерства и других убивающих дикую природу факторов, но и у нас есть над чем работать. Только в этом году, поданным на 1 ноября, выявлено 468 нарушений правил охоты, переданы материалы в суд на 17 человек для возбуждения уголовных дел. Предъявлено исков, наложено штрафов и конфисковано продукции более чем на 150 000 рублей. Общеизвестно, что браконьер стал хорошо оснащен технически: джипы, элитное оружие с прекрасной оптикой, канадские снегоходы, за которыми нашим «Буранам» не угнаться. Что мы можем этому противопоставить? На сегодняшний день нам как воздух нужны минимум 22 УАЗа, с десяток танкеток и тракторов и полное обновление парка снегоходов. Недокомплект вооружения составляет 60 процентов, просто необходимы нам сейчас 40 единиц пистолетов и 30 карабинов. Представьте себе безоружного егеря перед вооруженным до зубов нетрезвым преступником…
— Вы — федеральная структура. Неужели государство не заинтересовано в сохранении своих охотничьих угодий?
— Вопрос достаточно сложный. Будем исходить из фактов. Доля финансирования из федерального бюджета в расходах по Омскому охотуправлению от максимальной — 43 процента в 1999 году, до 26 — в 2000-м. В этом году нам было выделено 36 процентов от необходимой суммы. Федерального финансирования хватает только на заработную плату, и даже коммунальные затраты нам стали восполнять только с 1999 года. А финансирование на приобретение так необходимых нам ГСМ? За последние пять лет оно составило 7 процентов к общим расходам.
Как мы вообще работали? Так вот, если бы не помощь области, природоохранную деятельность, дичеразведение, биотехнию и прочее мы просто не смогли бы осуществлять по определению. За счет федерального департамента нами не приобретено ни одной единицы техники, в то же время за последнее десятилетие при поддержке областной администрации приобретено автотранспорта и снегоходов столько, сколько мы не имели за все советское время. Если хотите, в сравнении: за пять лет на приобретение техники финансирование из федерального бюджета составило 12,2 тыс. рублей и 1825,4 тыс. рублей — из областного. Кроме этого, на средства областного бюджета проведены биотехния, посев кормовых полей — за три последних года это 344,7 тысяч рублей. В 2000 году — 300 тысяч рублей на развод и расселение кабана, сравнительно незначительные суммы ежегодно идут на борьбу с хищными животными. Кроме этого, нельзя недооценить соглашение между Министерством сельского хозяйства России и администрацией области о передаче части полномочий в сфере охраны и использования диких животных и среды их обитания на территории области. Наш губернатор пошел на это. В связи с соглашением мы сегодня можем более оперативно принимать решения по тому или иному вопросу.
— То есть пословица «Где родился, там и пригодился» и тут как нельзя кстати?
— Конечно, когда из Москвы вдруг кто-то проявляет какую-то заботу о нас, я бываю просто поражен. Неужели там, в Москве у кого-то душа болит за нашу природу больше, чем у нашего губернатора, у меня, у нашего охотника, просто жителя области? Думаю, что у них там даже за нашего человека душа так не болит, не то что уж… Последнее десятилетие это наглядно показывает. Всегда говорил и говорю: я тут родился, я здесь буду ложиться в землю, и мне небезразлично, что останется после меня.
Будущие поколения станут судить нас не за то, что мы, может быть, не понастроили много красивых зданий — они никогда не простят нам, если после нас не останется ничего живого.
Губернатор прекрасно понимает эту святую истину и спрашивает за это достаточно жестко.
— Борис Иванович, понятно, что элементарными карательными мерами природу не спасти. Мне кажется, немалую роль в отношении ко всему живому должно играть самосознание. Именно то, о чем вы только что говорили, по-моему мнению, должно впитываться нами с молоком матери…
— По первой части вопроса очень даже с вами не соглашусь. Ощущение безнаказанности и неадекватная ответственность за совершенные преступления порождают соблазн идти на нарушения закона все чаще и циничнее. Растет число наиболее злостных нарушений правил охоты, причиняющих значительный ущерб госохотфонду. Более того, нами выявлены преступные группировки, промышлявшие заготовкой мяса косули для сдачи его в престижные рестораны города. И зачастую пробелы в законодательстве, недооценка серьезности деяния правоохранительными органами позволяют виновным отделаться легким испугом. Я считаю, что прокуратура И суд должны проявлять адекватную волю и жесткость при рассмотрении уголовных дел, связанных с нарушением природоохранного законодательства.
Вместе с тем, конечно же, самым главным фактором во все времена является осознание любого жителя нашей планеты необходимости беречь и умножать все живое. Не уничтожать его безрассудно ради личной, ежеминутной выгоды. Необходимо повышать престиж охоты. Ценится то, что дорого достается. Оружие, боеприпасы, путевки, лицензии — все это должно иметь достаточно высокую цену. Чтобы не только пускать вырученные средства на дичеразведение, организацию достойных охотбаз для охотников же… Спортивная охота — это всегда праздник, которого ждут, к которому готовятся месяцами, [де всегда ценилось не количество добытого, а самый красивый выстрел, меткость, меньшее количество подранков. В каждом охотнике должна жить романтика. Тот, в ком она присутствует, никогда не поднимет руку для того, чтобы хапнуть, истребить, испоганить.
— Спасибо, Борис Иванович.