Губернатор рассказал, как вообще получилось, что наш Ан-3 полетел покорять ледовый континент. Ему позвонил вице-спикер Госдумы Артур Чилингаров, с которым они давно знакомы, и спросил: «Говорят, у вас в Омске какой-то новый самолет есть?» «Не какой-то, а замечательный Ан-3, модернизированный из старой «ан-нушки», — ответил Полежаев. «Вот и хорошо, -обрадовался Чилингаров, — а то у меня тут идея — на Южный полюс слетать. Дадите самолет?» Зная отчаянный характер знаменитого полярника, Леонид Полежаев поначалу засомневался, а потом загорелся: «Знаю эту машину — отличная. Лети, Артур, напомни миру о российских первопроходцах»
И напомнили. Американцы с базы Амундсен-Скоп, что как раз на Южном полюсе и стоит, не сразу в себя пришли, завидев в небе наш «кукурузник». Самолеты тут, в общем-то, не в диковинку — туристов-экстремалов время от времени доставляют, билет туда-обратно от чилийского побережья стоит, между прочим, 45 тысяч долларов. Но чтобы одномоторный биплан прилетел — такого еще не было. А уж когда узнали, что изготовлен он в 1977 году и с тех пор прошел пять капремонтов, совсем «зауважали».
У россиян же до этого были две недели ожидания погодных условий, позволяющих перелететь из Чили в Антарктиду, рекордная по скорости — за 36 часов — сборка биплана (в цехе «Полета» этот процесс занимает 3,5 суток), 4,5-часовой перелет на полюс, во время которого наш Ан-3 преодолел 1075 километров над залитой солнцем не имеющей ни единого ориентира снежной пустыней.
Американцы дали нашим ребятам обогреватель для мотора, заправили самолет на обратный путь и очень сочувствовали, когда разыгравшаяся пурга не позволила биплану взлететь, и Артур Чилингаров принял решение эвакуировать людей. Экспедиция не рассчитывала на долгое пребывание в Антарктиде, потому экипировка ее не совсем отвечала суровым условиям южной Ойкумены: от ярко светящего, ни на минуту не заходящего за горизонт солнца у людей воспалились глаза, сгорела кожа.
Самолет пришлось оставить. Как минимум, до середины октября. Хотя Леонид Полежаев неожиданно предложил другой вариант: оставить его на Южном полюсе навсегда как памятник российской доблести. Руководители «Полета» отнеслись к этому, похоже, скептически, но обещали подумать. В любом случае есть резон снять с Ан-3 двигатель и навигационные приборы: исследования того, как они вели себя в экстремальных условиях, могут помочь авиастроителям при дальнейших разработках.
Омичей непосредственно на полюсе побывало двое — летчик-испытатель Анатолий Сарычев, входивший в состав экипажа в качестве второго пилота, и инженер по летным испытаниям Александр Ларьков, исполнявший роль бортинженера. Командир экипажа Сергей Тарасюк представлял разработчиков самолета — киевский АНТК им. Антонова, штурман Сергей Кудряшов — москвич. В экспедицию входили еще восемь наших земляков — работники «Полета» и машиностроительного КБ, но они оставались на базе Патриот Хиллс, стоящей на антарктическом побережье.
Леонид Полежаев вручил членам экспедиции Почетные грамоты Администрации области и именные часы. Те, в свою очередь, передали губернатору видеокассеты и фотоальбом, рассказывающие об одиссее Ан-3, и большую фотографию самолета на Южном полюсе. Леонид Полежаев попросил сделать еще одну точно такую же, чтобы вручить ее Президенту России, встреча с которым у него была запланирована на 28 января.