Недавно состоялось заседание Кировского районного суда по иску Алины к Западно-Сибирской железной дороге, и в процессе под председательством судьи Александра Быкова выяснились новые детали кошмарного происшествия. Итак, что же было в тот летний день?
Алина отправилась на российский юг, взяв несколько заданий, но главное, пожалуй, — снять фильм О чеченских событиях «По обе стороны войны». Вместе с ней поехал и ее муж Александр. С большим трудом в это отпускное время удалось купить билеты на поезд № 327 «Красноярск — Анапа» в прицепной омский вагон.
Дорога длинная, часы тягучие, а потому каждая остановка, когда можно погулять по твердой земле, в радость. В Волгоград состав прибыл с опозданием почти на час. Истомившиеся в духоте пассажиры столпились в тамбуре, спеша на свежий воздух. Алина с Сашей, глянув в расписание и увидев, что стоянка сорок минут, двинулись следом за попутчиками. Здесь еще, в вагоне, она громко спросила: «Ну что, сорок минут стоим?» Народ весело загомонил, а сменная проводница, наблюдавшая за пассажирами, промолчала.
Супруги не торопясь пошли в здание вокзала, чтобы купить местную прессу: журналисты — люди крайне любознательные. Они знать не знали, что дежурный проводник Ольга Емельянова предупредила фланирующих вдоль вагона «подопечных» далеко не уходить: мол, время стоянки будет сокращено. Алина с Александром, глянув на часы, решили вернуться в свой дом на колесах, хотя по радио об отправке еще ничего не объявляли. В Волгограде станция устроена так, что можно сзади обогнуть стоящие поезда, чтобы попасть к нужному. Спокойно муж с женой шествовали по перрону первого пути, как вдруг с изумлением обнаружили, что по третьему пути уже двинулся их поезд. Сначала Алина буквально остолбенела, соображая, что делать. Но ее тут же обожгла мысль, что в купе осталась студийная дорогущая телекамера с оборудованием, к тому же скорость у поезда была еще небольшая. И супруги, как говорится, с места в карьер бросились вдогонку.
— Мною «двигала» только камера, — рассказывает Алина. — Ко всему этому в раскрытой двери нашего предпоследнего вагона стояли проводница и соседка по купе Ольга Светковская и отчаянно махали руками: «Быстрее, быстрее!» Саша обогнал меня, схватился за поручень и стал помогать мне взобраться. Я тоже уцепилась, вскочила на последнюю ступеньку и… тут совершила ошибку: протянула руку сначала Ольге, потом проводнице, но они обе почему-то отшатнулись. Я не удержалась, сорвалась и как-то плавно полетела вниз, под следующий — хвостовой -вагон. Потом увидела надвигающиеся огромные колеса, заскрежетали какие-то железяки, и я закричала от ужаса: «Это конец!..»
Чудом Алине удалось повернуться набок и лечь между рельсами и низеньким перроном. Она еще не чувствовала боли, не поняла, что поезд остановился, и лишь чисто автоматически старалась буквально выползти наверх. Тут-то и подбежали два осмотрщика, пропахших мазутом (их потом Алина и назовет своими ангелами), и помогли ей. Она подняла голову и только теперь увидела отрезанную колесом ступню. Александр сорвал с себя пояс и наложил самодельный жгут. Один из спасителей сбегал к проводнице и принес ремень безопасности для еще одного жгута. Второй паренек все время до приезда «скорой помощи» поддерживал ладонью голову Алины. Она не потеряла сознание, лишь просила, чтобы пришли проводники и хоть прикрыли ее простынкой. Представьте, каково женщине лежать на грязном перроне в растерзанном виде. Но ни Ольга Емельянова, ни ее сменщица, никто из обслуживающего персонала даже не приблизился к Алине… Уж если не имеется в вагонах аптечек (а почему, собственно?), так хоть стакан воды бы принесли. Но нет. В эти минуты начальник поезда и иже с ним лихорадочно сочиняли официальный документ по поводу досадного происшествия.
— Волгоградские медики, — говорит Алина, — спасли мне ногу. Если бы не их руки, протез был бы куда больше.
Она пролежала в волжской больнице два месяца, а долечивалась уже дома, в Омске.
Алина и в процессе сказала, что вины с себя не снимает: не положено пассажиру на ходу прыгать в поезд. А потому материальный ущерб с ответчика не требует, хотя лечение обошлось в копеечку. Но моральный уступать не собирается, утверждая, что у Емельяновой, проводницы с 16-летним стажем работы, было достаточно времени, чтобы сорвать стоп-кран и предотвратить трагедию. Сибирские железнодорожники, заплатив ей страховку в 18 тысяч рублей, в свою очередь заняли глухую оборонительную позицию. Проводница в заседании упрямо повторяла, что Александр и Алина рвались… в закрытую дверь вагона, хотя в деле есть объяснения свидетелей — проводника соседнего вагона и одного из осмотрщиков, которые видели как раз иную картину. И окончательное решение суд отложил. По просьбе обеих сторон теперь либо приедут в Омск, либо будут уже на местах допрошены в судебном порядке очевидцы, которые помогут внести ясность.
А бывшая попутчица Алины Ольга Светковская, предупрежденная об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, не сможет вилять из стороны в сторону, как она это сделала, убоявшись, видимо, сказать правду.