Это не случайно — большую часть шедевров Коненко увидеть можно лишь под микроскопом, а одного звена от золотой цепочки ему хватит для творчества на всю жизнь.
Без преувеличения можно сказать, что выставка микроминиатюр Анатолия Коненко Чудеса под микроскопом», открывшаяся незадолго до дня рождения города в музее им. Врубеля, для культурной жизни Омска — явление неординарное. Миниатюрами Анатолия Ивановича восторгались жители Америки, Канады, Германии, Японии и других стран мира. Каждая работа вызывает восхищение не только своей сложностью, но и замыслом, и изяществом исполнения. Даже взрослые зрители чувствуют себя немножко детьми, попавшими в волшебное Зазеркалье, настоящими Гулливерами среди крошечных существ и вещей, временно поселившихся в музейном зале. От микроскопа к микроскопу люди ходят на цыпочках и изумленно качают головами, словно боясь нарушить этот, такой хрупкий, такой призрачный и прекрасный, мир.
А подивиться есть чему — здесь и мини-композиции, оживляющие любимые сказки про Муху-цокотуху или стрекозу и муравья, и подкованная блоха, и самая маленькая в мире книга, и мозаика -портрет Пушкина из человеческого волоса, и миниатюрная, словно игрушечная, мебель… В игольном ушке шествует целый караван золотых верблюдов, комар держит на усике Эйфелеву башню, а внутрь просверленного человеческого волоса помещен золотой крестик… И это далеко не все!
Живопись, резьба по дереву и кости, графика, токарные работы по дереву и металлу, витраж, инкрустация по дереву, лоскутная техника, керамика, литье, штамповка, скульптура, изготовление музыкальных инструментов, макетирование, батик, вязание крючком, вышивка… Кажется нереальным, чтобы один человек смог освоить все эти направления за целую жизнь, а тут, пожалуйста, — еще и под микроскопом! Книга отзывов полна восторженных слов…
Специально для читателей «Нового обозрения» экскурсию по выставке проводит сам автор, попутно рассказывая об истории создания работ, о творческих замыслах и своем взгляде на окружающий мир.
ЧТО МОЖНО УВИДЕТЬ ПОД МИКРОСКОПОМ
— Анатолий Иванович, как у вас возник интерес к микроминиатюре?
— Даже не знаю… Началось все в 80-х годах с изготовления макета Омского острога и его окрестностей для Музея им. Достоевского. Потом решил сделать маленький портрет самого Федора Михайловича — на половинке вишневой косточки. Так и пошло…
— Работа с маленькими инструментами и крошечными предметами, наверное, изменила ваше видение и всего окружающего мира?
— Я на многое, действительно, научился смотреть по-другому. Мне, например, очень интересна жизнь насекомых, я их изучаю и даже пишу об этом научные работы… Это настолько интересный мир! Природа так совершенна, что по сравнению с ней все сделанное человеком выглядит просто топорным…
Под микроскопом все, что нас окружает, видится совсем иначе.
Многие ведь не знают, что на самом деле маковое зернышко вовсе не круглое, оно покрыто шестиугольными ребристыми образованиями, а зернышко риса, оказывается, с одной стороны словно обломано… И когда я показываю эти давно, казалось бы, знакомые предметы на своих выставках, люди очень удивляются.
А как красиво при близком рассмотрении крыло комара! На его кончике есть маленькие ворсиночки — их просто миллионы, — прожилочки разные… Мы этого не замечаем, нам все некогда. Кстати, все насекомые, использованные в моих работах, попали в мои руки уже в умершем виде. Свои модели я нахожу где-нибудь на обочине тропинок или между оконными рамами…
При большом увеличении по-другому выглядят ткань, дерево, бумага… Рассматривать все это необыкновенно интересно. Миниатюрные копии предметов нашего мира порой приходится делать совсем не из того, из чего они сделаны в реальности, потому что материалы ведут себя по-другому. Проблемой становится клей… Словом, изобретать приходится на каждом шагу.
— Мне кажется, что в вашей работе требуется огромное терпение…
— Терпение как раз совершенно не нужно. Надо просто чего-то очень хотеть, жить этим. И уметь изобретать. И очень много читать и знать — и в физике, и в химии, и в кристаллографии… Я постоянно читаю научные книги, перед сном на микрокомпьютере своем что-нибудь набираю…
— А какого он размера?
— А вот как ваш диктофон. Я там и графикой могу заниматься, и фотографии сканировать. Я ведь и микрофотографией занимаюсь, у меня таких снимков уже тысячи…
— Так, может быть, когда-нибудь зрители увидят фотовыставку микромира, скажем, насекомых, глазами Анатолия Конечно?
— Вполне может быть… Мне интересно не просто сделать что-то очень Маленькое, а создать какой-то художественный образ. Многие могут изготовить крошечные замочек и ключ, а я взял и вложил это все в лапки муравью. Делать не ради дела, а ради идеи, композиции — вот мой принцип.
— В вас, получается, счастливо соединились «физик», имеющий научный склад ума, и «лирик» — художник, творец… Анатолий Иванович, а с коллегами своими вы встречаетесь?
— А зачем? Что, я буду у него расспрашивать, как он что делает? Во-первых, свои секреты никто не раскроет, а во-вторых, мне этого и не надо. Мне как раз интересно идти своим путем, самому придумать, разработать, воплотить в жизнь.
Во всем мире есть мастера, которые могут делать вот такую миниатюрную мебель, есть даже магазины, в которых это все продается, по Интернету заказы шлют. Но, наверное, Россия, Сибирь должны идти своим путем. Я нигде на Западе, ни на одной выставке, не видел микроминиатюр — надписей на волосе и прочего… А у нас появляются ребята, которые этим занимаются. Здесь же поле деятельности просто безграничное! Поэтому не нужно никого копировать и ни с кем советоваться. Это ведь и интересно — чтобы люди на разных выставках могли посмотреть разные произведения.
О Чубайсе и электрической лампочке
— Анатолий Иванович, а ваше рабочее место так же миниатюрно, как инструменты и работы?
— Ну нет, это целая комната. Обычно у меня в работе находится несколько вещей одновременно — здесь я книгу переплетаю, тут думаю, что из букашек сделать, там еще что-то отложено. Микробатиком хочу заняться, микровитражами. У меня задумок очень много. Вот сейчас книгу надо доделать, у которой сама конструкция совершенно другая. В одном томе сразу две книги — на русском и английском языках. Открываешь одну, а вторую при этом прочитать невозможно, и наоборот. Такого еще не было точно. Или вот решил еще написать портрет Чубайса внутри маленькой электрической лампочки. Сложность в том, чтобы снять стекло, не повредив его…
Есть идеи пока фантастические, я еще не знаю, как их воплотить. Например, была мысль сделать маленький телевизор, который бы еще что-то показывал. Хочется сделать что-нибудь двигающееся, вращающееся…
— Как рождаются ваши, творческие замыслы?
— Обычно какие-то жизненные впечатления вызывают желание повторить это все на микроуровне. Так, скажем, появились на свет языческие маски, папирусы… Кстати, краски на моих микропапирусах взяты с оригиналов, которые я привез из Каира. Они водорастворимые, и я просто капал капельку воды на нужный цвет…
Вот здесь кузнечик играет на скрипочке, это я сделал в 1986 году, когда моя дочь выбирала музыкальный инструмент, на котором она стала бы играть. Педагоги советовали скрипку, а она не хотела, вот я и сделал ей в качестве примера кузнечика.
— Помогло?
— Нет, она остановилась на фортепиано.
— А приходилось вам портить свои работы?
— Конечно, особенно сначала. Что-то пишешь, пишешь, а в конце ошибку сделаешь… А на этот текст потрачено 4-5 месяцев безвылазного труда.
Всему сначала приходится учиться в обычном масштабе -рисунку, чеканке, резьбе по дереву, гальванопластике, гончарному ремеслу… И все эти разные направления помогают мне делать какие-то особенные вещи — я могу на книге, скажем, применить резьбу по кости, берестяную технику, филигранную пайку из золота положить… И даже тот мастер, который всю жизнь занимается миниатюрной книгой, такого уже не повторит.
— Если брать во внимание такие сроки и посмотреть на количество работ, представленных даже на этой выставке. хоть здесь далеко не все, можно подумать, что вы уже десять жизней прожили…
— Получается, что так. На разработку технологии и изготовление подкованной блохи у меня ушло 7,5 лет. На вышивку — в одном миллиметре 4 крестика -потратил около года. Правда, самое сложное — сделать что-то в первый раз, дальше уже идет проще и быстрее.
— А рабочий день у вас нормированный?
— Нормированный. Вот я встал и, пока не лег, работаю. Это моя норма. Ведь нужно так много успеть!
Выставка микроминиатюр Анатолия Коненко будет работать в музее им. Врубеля до 10 сентября. Приходите!