Не надрыв, а напор, внутренняя агрессия чувствуются во всем, что он делает и говорит. Но потом вдруг расплывается в улыбке, добавит в голос низко частотной доверительной хрипотцы… Зрители — в восторге, слушатели — в восхищении. Таков он — много пет не теряющий своей популярности автор и исполнитель Александр Розенбаум. Человек-загадка.
— Почему многих коробит, когда я иногда иронически называю себя «вторым Высоцким»? Это ведь правда: я так же чувствую, творю, дышу, работаю на износ. Но первый Высоцкий-то уже был. Это никакая не зависть и не завышенная самооценка. Это… Тем, кто все равно не поймет, объяснять бесполезно.
В творчестве мало просто занять какие-то позиции, их удержать надо. Я не понимаю, что такое «пик творчества». Ну дошел человек до такого «пика»: «Ура!». Расслабился, а падать потом больно. Я считаю, что быть в хорошей творческой форме надо всегда. Тогда будешь «долгожителем». Вот, смотрите, все мои старые песни, которые народ с удовольствием слушает уже лет двадцать: «Вальс-бостон», «Извозчик», «Летать так летать», я бы мог исполнять до конца своих дней, ездить с концертами… Но я не хочу снижать свою планку и буду писать все новые и новые песни, не хуже, а лучше старых. И так будет всегда, пока жив сочинитель и исполнитель Александр Розенбаум.
Песни… Да, согласен, невозможно всю жизнь создавать одни шедевры. Но и «проходной» халтуры стараюсь не писать. Мои песни — как мои дети. Вот есть очень красивое дитя, а есть бездарное и уродливое. Но я, хоть и отдаю себе в этом отчет, люблю их все.
Я прожил полвека. И сейчас особенно остро осознаю, что в 20 лет невозможно думать и чувствовать, как в 40, в 60. Человек меняется. Но я изменился лишь возрастом, а не убеждениями. Мои принципы и позиции всегда оставались неизменными. Единственное, что во мне изменилось, — это исторические убеждения. Да, был когда-то примерным пионером, страстным поклонником Владимира Ильича. Потом, после хлынувшего на неподготовленные советские головы потока противоречий и негативной информации, все стало переосмысливаться. Ленин стал для меня гениальным негодяем. А теперь вот мне просто неприятно, когда покойнику перемывают кости. Сделал свое историческое дело, умер — все равно историю назад не повернешь.
Когда-то я считал себя образцовым советским гражданином, и когда в девяностых годах после всех политических событий вдруг разгулялась демократия, каких-то новых республик напридумывали, депутатские «развлечения» народ часами по телевизору смотрел… Мне хотелось взять автомат — и пойти стрелять всех этих болванов, идиотов и недоумков. Общество тогда резко заболело шизофренией, да еще с параноидальным уклоном. Мелких князьков и президентиков по всей стране расплодилось, у всех — мания преследования, свои «автономные» бастионы… Ну что это, как ни паранойя?
Вот я, как врач, и ощутил огромное желание вылечить страну. Или хотя бы ввести в состояние ремиссии. Но теперь я вижу, что все это прогрессирует- и ничем не помочь. Другие люди с автоматами вышли. И кровь льется настоящая. Не знаю я теперь, какие силовые методы нужны, чтобы остановить все это безобразие и дать России возможность развиваться по выбранному мирному пути… Когда-то я думал, что идеальным выходом будет конституционная монархия. Сейчас -даже говорить, рассуждать на эту тему не хочу.
Что касается моего собственного характера — я всегда делал жесткий выбор. С детства. В пять лет, помню, в городе Зыряновске на каком-то местном концерте юных дарований впервые на сцену со скрипочкой вышел… Учился в музыкальной школе, долго учился — а потом страстно «заболел» боксом. И выбрал бокс. К ужасу родных. А потом пришлось выбирать между большим спортом и мединститутом. Невозможно это совместить: ты станешь большим спортсменом, но завалишь учебу из-за вечных сборов, соревнований… Нужна полная отдача. Да и профессия врача ее требовала: нельзя болтаться где-то по полсеместра и стать хорошим профессионалом.
А потом был самый серьезный выбор: когда музыка стала моей второй профессией. Невозможно иметь две взаимоисключающие профессии. Это дилетантский подход. Я выбрал музыку. Я никогда не хотел быть лучшим врачом среди артистов и лучшим артистом среди врачей.
Что я буду делать дальше? Как всегда: вплотную заниматься творчеством. Петь, записываться, ездить на гастроли — я очень люблю своего зрителя. Общаться с интересными людьми и по-прежнему много читать. Буду выступать перед нашими воюющими ребятами, поддерживать их, как могу.
Кто-то поет мои песни, да еще и ремиксы на них делает. Ну и что? Когда-то я всерьез на это обижался, помню, был у нас даже с Шуфутинским скандал… Сейчас я спокоен: это мое, и лучше меня никто не споет. Пусть перепевают, если своего предложить и придумать не могут. Я стал мудрее и, наверное, терпимее…