Его бедная мать в течение полугода обивала пороги всевозможных структур, ища управы на недобросовестных врачей. Тогда мы пообещали читателям, что обязательно напишем, как будет развиваться эта история. После публикации на корреспондента газеты обрушился мощный гнев врачей, защищающих честь мундира. Что только не выслушала Кулькина в своей адрес!
Однако изложенными в статье фактами заинтересовалась областная прокуратура и дала поручение прокуратуре Центрального округа произвести проверку всего онкологического диспансера. Надо отдать должное и руководителям Главного управления здравоохранения администрации Омской области. После публикации в «Вашем ОРЕОЛЕ» они провели анонимное анкетирование пациентов, которые проходили в то время лечение и обследование в диспансере. В своих ответах больные живописали, каким денежным поборам они подверглись за время лечения. После этого заведующие отделений и представители коллектива онкодиспансера попали на очень серьезный разговор с первым заместителем ГУЗО Николаем Румянцевым.
Возможно, уже в ближайшее время правоохранительные органы примут решение о возбуждении уголовных дел в отношении некоторых фигурантов проверки. Ну а об ее итогах читайте ниже.
УМРИ, НО ЗАПЛАТИ
В омском онкологическом центре-диспансере больных вынуждают лечиться за деньги.
По данным проверки работы диспансера, проведенной органами прокуратуры, около трети всех пациентов по настоянию врачей заключали договоры добровольного медицинского страхования (ДМС). Как рассказывали больные, еще в поликлинике при стационаре принимающие врачи предлагали им оплатить госпитализацию. Они указывали кабинет на первом этаже, где оформлялись бумаги. Специальный сотрудник сам заполнял бланки каких-то договоров и давал людям на подпись. При этом возможности вчитаться в текст у них не было.
Больные, и без того придавленные своим диагнозом, не имели моральных сил акцентироваться на подробностях подписанных ими документов. Как следует из материалов проверки, медики «разъясняли» больным, что надо платить за госпитализацию и лечение. В договорах же оговаривались совершенно иные моменты. В одних случаях оплачивался выбор лечащего врача, то есть право на пользование услугами более квалифицированного специалиста. На деле никакого выбора не было, пациентов лечили врачи совсем не высших категорий, а то и вовсе без категорий.
В других договорах указывалось, что пациенту предоставляется содержание повышенной комфортности. Но больные, не ведая о том, находились в обычных пяти-шестиместных палатах. Даже при желании центр не смог бы выполнить своих обязательств: ведь тогда под «улучшенные условия» пришлось бы приспосабливать добрую половину имеющихся площадей.
Если верить документам ДМС, за большим числом послеоперационных пациентов заботливо ухаживали специально закрепленные медсестры. Но если сопоставить объем указанных оплаченных услуг и реальные возможности персонала, то оказывается, что силами данной службы все это выполнить никак нельзя. Потребовалось бы в несколько раз увеличить имеющиеся штаты. На практике же послеоперационных больных выхаживали родственники.
В диспансере не собирались обеспечивать своих платных пациентов и лучшими лекарствами или улучшенными средствами. Им на общих основаниях проводили курс обычной противовоспалительной послеоперационной терапии ампицилином или фурадонином, не помышляя о более эффективных препаратах. Не применялся и более качественный, чем капроновый, материал.
Несколько десятков больных, получивших медпомощь в областной онкологии, в один голос заявляли, что и не подозревали о причитающемся им более высоком уровне содержания и лечения. А вот денежки по нынешним доходам с них брались немалые. За выбор врача высшей квалификации — 98-148 рублей в сутки (за 21 день — 3100 рублей). За палату повышенной комфортности — 22-31 рубль в сутки. За индивидуальный уход -3600 рублей за 21 день. Если оговаривался комплекс услуг, плата взималась еще более высокая.
К чисто медицинским незаконным поборам прибавлялось страхование жизни больного. Как можно догадаться, и в этом случае все происходило под давлением медиков, а пациентов никто не посвящал в подробности того, например, что при благополучном исходе можно вернуть часть страховой суммы в качестве страхового вознаграждения. Полагающиеся застрахованному деньги вместо него получали медицинские работники диспансера. По данным, предоставленным прокуратуре одной из страховых компаний, агенты которой и сотрудничали с медиками диспансера, выходит, что только за три месяца 2001 года персоналом онкологии получено около 66 тысяч рублей — как выгодоприобретателями прав застрахованных на получение страхового вознаграждения.
Противозаконные действия, по мнению некоторых людей, связаны, в первую очередь, с плачевным положением сегодняшней медицины. Дескать, если не брать с больных, завтра в больнице не будет ни бинта, ни ваты. Но, как показывают факты только одной этой проверки, средства, полученные в результате циничной эксплуатации доверчивости и растерянности больных, не всегда направлялись на укрепление материально-технической базы данного учреждения здравоохранения. Львиная доля денег, поступающих от страховых компаний, доставалась непосредственно начальству. А крохи — рядовым сотрудникам.