Правда, советской эстрады уже нет, и «киты» уплыли к другим берегам, но у рожденных в СССР осталась память, и им есть, что с чем сравнивать. И сравнение зачастую свидетельствует не в пользу современности. «Совка» давно нет, и давно уже нет эстрады — жанра, бывшего в Союзе на очень высоком уровне. Попса, словно ржа металл, разъедает уши, но душе-то хочется душевного, и где его взять? Заграница нам поможет. В свое время — начало 70-х — БЕРГЕР отчалил к австралийским берегам, не перенеся «радости» общения с чиновниками от культуры. АЛЕШИН отправился в Штаты в начале девяностых, понимая, что в новых российских условиях выживание в качестве творческой личности крайне проблематично: чтобы болтаться на поверхности, нужно самому стать пеной или чем еще. Только Альберт АСАДУЛЛИН остался в родных пределах, войдя со своим сочинением «Магди» во все мировые музыкальные энциклопедии, заплатив за это своей известностью на родине в качестве певца. Да и о чем мог петь первый исполнитель партии Орфея в рок-опере «Орфей и Эвридика», ну не «Дорогу» же, когда вся страна, словно белены объевшись, задавала жару под «Вишневую девятку» да «А в ресторане». Кто-то уехал, кто-то остался в безвестности, но верным себе, чтобы вернуться, когда их слушатели придут в себя. Слушатели пришли в себя столь же страстно, как из себя когда-то и вышли.
Перед концертом народ постарше вспоминал имена, помладше — песни. То тут, то там можно было услышать радикальное: «Велик БЕРГЕР! Нет вокалистов лучше БЕРГЕРА». Благо, публика собралась интеллигентная, а то быть конфликту нешуточному. Случались ведь нередко и такие, для кого АСАДУЛЛИН или АЛЕШИН стояли никак не ниже БЕРГЕРА. Поспорить и замириться за бокальчиком коньяка публика отправлялась в театральный буфет. Поэтому, когда начался концерт, некоторые из особо ревностных меломанов предпочитали уже слушанию пение.
Открывал концерт председатель международной ассоциации композиторов, бывший омич, ныне гражданин Израиля Виктор БЕРЕЗИНСКИЙ. О композиторских дарованиях БЕРЕЗИНСКОГО можно поспорить, но, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет. А вот с организаторскими способностями у бывшего земляка все ладно. Не его сорок восемь пропеллеров в одном месте, собрать такую программу было бы никак. Правда, в творческом запале уже на сцене БЕРЕЗИНСКИЙ иногда терял чувство реальности. Когда АСАДУЛЛИН сообщил публике, что сейчас будет петь а капелла, БЕРЕЗИНСКИЙ принялся выводить на сентизаторе ноты. Никакие шиканья и знаки не помогли. БЕРЕЗИНСКИЙ творил. А когда АСАДУЛЛИНУ же устроили овации, и певец высказал догадку, что нужно приезжать с сольным концертом, БЕРЕЗИНСКИЙ добавил, что и он может дать не один сольный концерт. Поэтому на следующий день АСАДУЛЛИН даже не делал попыток спеть без аккомпанемента и про сольный концерт не заикался. БЕРГЕР между песнями рассказывал о странной стране «Австралии», а АЛЕШИН просто, без отступлений, выдал дробью набор суперхитов «Веселых ребят» так что народ уже не смог усидеть и пошел в пляс. И всем показалось, пусть на три часа, что настоящее еще, может, вернется.