МНОГОСТРАДАЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ
До революции в российских городах были органы — в католических костелах, лютеранских кирхах, там, где и принято им было находиться. Инославные храмы большевики крушили вместе с русскими церквями. Не пожалели и инструменты, потому что большая часть музыки для органа -религиозная. Бах, например, всю жизнь прожил при храме в Лейпциге, писал музыку по заказу церкви, в ней же и похоронен.
По этой логике советским властям должны были быть ненавистны и многочисленные шедевры мировой живописи, сотворенные на библейские сюжеты. Их тоже разбазаривали и продавали за бесценок на Запад, но вовремя остановились, придумав подходящие искусствоведческие трактовки: святые, мол, написаны старыми мастерами в реалистической манере, как живые люди.
Духовная музыка была реабилитирована много позже. Она особенно вошла в моду у интеллигенции в 70-е годы (причем, музыка западного христианства, а наши старинные знаменные распевы вернулись к широкой публике на десять лет позже). Так и получилось: в 60-е в крупных городах, Омске в том числе, активно создавались симфонические оркестры, в 70-е стали мечтать об органе. Нравилось, бывая в Риге, ходить в Домский собор, причем, не на службу, а на концерт.
Рига в Советском Союзе была символом европейской культуры, хотелось приблизиться к ней. В недалеком от нас Свердловске орган установили в 1974-м. Я была на тамошнем первом концерте, попала чудом, потому что в филармонию невозможно было пробиться, толпа у входа спрашивала лишние билетики. И так было перед всеми органными концертами, наверное, с год.
В Свердловске орган установили в Концертном зале филармонии, бывшем городском Дворянском собрании. Во всех городах для этого инструмента искали старинные здания с хорошей акустикой.
У нас выбрали Свято-Никольский казачий собор, посчитав, что с религией уже покончено. Это решение, по воспоминаниям тогдашнего начальника Областного управления культуры Н. Н. Бревновой, не поддержал депутат от Омска в Верховном Совете СССР, председатель Союза композиторов России Родион Щедрин. Он был верующим и прекрасно понимал, что орган в алтаре православного собора — это кощунство.
Но иного варианта не предлагалось. И считается, что орган в те годы спас собор. Его собирались снести, а омские мастера искусств писали письма в защиту. Мотивировали свое заступничество вполне светскими, понятными партийному начальству причинами: памятник архитектуры, созданный по проекту великого зодчего Василия Стасова.
Эта акция закончилась победой, собор не разрушили, как предполагалось, направленным взрывом. Но он стоял в полном запустении, ветшая на глазах, и та беда, которую вроде бы отвели, неизбежно должна была постигнуть этот памятник, если бы не началась его реставрация.
Органный зал стал идеей, позволившей найти финансы для восстановительных работ. Тогда мыслили именно так.
Первый концерт — для строителей — состоялся в начале ноября 1983 года. Принимавший инструмент известный органист Гарри Гродберг дал очень высокую оценку органу, который Омск приобрел у чешской фирмы «Ригер-клосс». Он заверил, что наш орган лучше красноярского, лучше свердловского, у него просто уникальные возможности.
СТРАСТЕЙ БЫЛО СЛИШКОМ МНОГО
В самое шумное время перестройки вокруг омского органа кипело много страстей. На нем, безмолвном, пытались, и небезуспешно, завоевывать политические дивиденды.
Органисты стали приезжать в Омск все реже и реже, а своих не имелось. Интерес к вере, наоборот, проснулся у многих. Стало очевидно, что орган в православном храме -нонсенс. Вполне возможно было спокойно принять взвешенное решение о переносе органа.
Но кому-то было выгодно подогревать эмоции. Специалисты говорили: орган не пострадает от переезда, он вообще изготавливался не для Омска и под здание Никольского собора инструмент подгонялся на месте, чехи сами резали трубы. Но писались письма, собирались подписи любителей музыки. Подписей было больше, чем слушателей на органных концертах.
Возродившееся казачество тоже перегибало палку, грозясь порубить орган топорами. Стояли за веру? Но почему-то сейчас, когда давно уже собор возвращен православным, редко в нем встретишь казачков. Кадеты есть, десантники приходят и несут хоругви на Крестных ходах, а в казачьей форме прихожан совсем немного.
«Защитники органа» много внесли сумятицы в решение вопроса о его будущем. И вдруг бросили свое дело. Это случилось, когда претензии насчет молчащего инструмента нужно было уже предъявлять не кому-либо, а мэру Рощупкину. Не замеченный в симпатиях к православию, никогда не бывавший в омских храмах (только раз отметившийся в мечети — во время предвыборной кампании), Валерий Павлович был своим человеком для тех политических групп, что активно разыгрывали органную карту в начале 90-х. А своих не критикуют. Хотя когда именно мэр объявил себя главным спасителем достояния культуры, тут-то этому достоянию чуть не пришел конец.
Начиналась эта история очень красиво. Пригласили чехов, с помощью которых инструмент разобрали и перенесли в здание бывшего кинотеатра «Художественный». Засняли на цветную пленку каждый этап этой великой операции и сделали фотовыставку. С гордостью рассказали, что чехи оценкой «отлично» отметили устройство фундамента под орган. Провели показательный, для узкого круга, концерт органной музыки в День города, пообещав, что очень скоро будут организованы выступления органистов для всех омичей.
И все. С той поры прошло три года, самое страшное — три зимы. И городские власти мало волновало, что достояние культуры переживает морозы в здании, лишенном центрального отопления, что Органный зал отапливается кондиционерами по временной схеме, и риск потерять инструмент в эти последние годы неизмеримо возрос по сравнению даже со временем запальчивых, но совсем не страшных казачьих угроз.
Городские власти спорили о собственности. Орган — государственной филармонии, здание мэрия мыслила своим. Отсюда были два директора фактически не существующего Органного зала и остановка в работе.
Все это очень далеко от культуры. Бедный орган! Единственный, наверное, из своих собратьев в мире, он стал предметом спекуляций и интриг, способом украшать чьи-то имиджи или быть орудием упреков.
ОТРАПОРТОВАЛИ, А СТЕНЫ ПАДАЮТ
Сегодня опять у органа есть вторая, немузыкальная, работа. Он призван спасти здание кинотеатра «Художественный».
Ансамбль зданий гостиницы «Октябрь» и бывшего кинотеатра — памятники архитектуры. Дом, где помещались магазины и гостиница, принадлежал купцу Г. В. Терехову и был построен в 1905 -1906 годах по проекту известного омского архитектора И. Г. Хворинова. Вероятно, по его же проекту в 1916 — 1917 годах новым владельцем купцом Г. Ё. Грязновым было пристроено рядом четырехэтажное здание под кинотеатр. Интерьеры фойе и зрительного зала выполнены в стиле модерн, что для нашего города уникально.
За 100 без малого лет любые прочные и красивые постройки имеют свойство стариться до дряхлости. Мы идем по этажам здания бывшего кинотеатра, Дома учителя, съехавшего отсюда инновационного центра Главного управления культуры. Запустение страшное. Многие помещения раскурочены под реконструкцию, но так как она была остановлена, все рушится и сыплется на глазах.
Те, кто был на показушном концерте в зале, где смонтирован орган, не узнают и его: стены облупились. Вообще, хотя выполнен вроде бы и немалый объем работ по вводу первой очереди здания, Органный зал сегодня находится в аварийном состоянии. Из-за того, что не завершили усиление фундаментов и стен, отклонение стен со стороны улицы Партизанской составляет сегодня 15 сантиметров. Лучше б и не начинали стройку? Кстати, столько времени прошло, а не выплачены долги за сделанную работу проектировщикам и строителям. За проект вообще была отдана только треть стоимости работы. А рапорты о готовности первой очереди к Дню города еще 1998 года все мы помним.
— По сути, сегодня нужна уже не реставрация, а регенерация, — сделал вывод, ознакомившись с состоянием памятника, Л. К. Полежаев. — Порой это обходится дороже, чем строить заново. — И добавил с сожалением:
— Если б прежний мэр поддержал меня, мы бы сегодня не по руинам ходили. Очень много потеряно времени в ущерб искусству, истории, сохранению наследия.
Журналисты спросили:
— Какое впечатление произвела на вас эта экскурсия?
— Какое? Грустное.
— А что нужно для того, чтобы Органный зал открыл свои двери?
— Нужны две вещи: политическая воля руководства города и хорошие руки.
Мэр Омска Евгений Иванович Белов согласен. И на этом совещании родился этот срок: один год с сего дня. Чтобы ко Дню города 2002 года уже не на пару часов, а навсегда были открыты двери Органного зала.
Хранитель органа Виктор Сергеевич Якшин эту новость принял просто-таки с душевным трепетом.
Он 18 лет при инструменте. Вот уж кто умно не мешался в споры между Церковью и защитниками органа, понимая их спесивую суть. Он был и за храм, и за орган. Инструмент хранил, а в соборе стал первым после подъема колоколов звонарем, и искуснейшим. Обучал молодежь в школе звонарей, теперь на колокольне работают его ученики.
— Орган живой, он не только не пострадал от переноса, а стал звучать лучше, потому что трубы почистили, — авторитетно говорит Виктор Сергеевич.
В этом мы смогли убедиться. Пока орган молчал, в Омске появилась своя органистка — окончившая Алма-Атинскую консерваторию Оксана Кулешова. Она и продемонстрировала свои искусство и хорошее состояние инструмента, сыграв фрагмент знаменитой токкаты ре-минор Баха и его же хоральную прелюдию. «Адажио» композитора XVII века Б. Марчелло Оксана исполнила вместе с солистом Юрием Глобой (гобой). Юрий руководит ансамблем старинной музыки «Бенедиктус», который тоже готовится выступать в Органном зале.
У филармонии уже сегодня есть обширная программа того, как наполнить новый центр классической музыкой. Предполагается, что здесь помимо органистов будут выступать Камерный хор, Классический хор, ансамбль «Классика», творческая мастерская «Монолог», «Молодые виртуозы Омска» (одаренные дети), детский хор. Все это уже есть и ждет постоянной площадки для встреч с любителями классики.
УДАЧА УЛЫБНЕТСЯ ТЕАТРУ КУКОЛ
Мы рассказываем о будущем органа, потому что его судьба за десять лет стала в Омске притчей во языцех. А разве менее больной для культурного Омска вопрос — Театр куклы, актера, маски «Арлекин». Кажется, и этому истомившемуся в надеждах на новоселье учреждению культуры должна улыбнуться удача. Выяснилось, что переделать бывший кинотеатр «Пионер» под театр для самых маленьких зрителей дороже и хлопотнее, чем построить новый. Но в комплексе здания, где поселился орган, есть зал, помещения для мастерских, гримерных, раздевалок, фойе. Здесь когда-то работал ТЮЗ, а потом — Дом учителя, Инновационный центр. Наверное, учителя будут не в обиде, что сюда придет детский театр. Вместе с Органным залом получится центр искусств в самой красивой, старинной части Омска. И решатся сразу две трудные проблемы.
Даже три — восстановление памятника архитектуры — тоже дорогой результат. Представьте, как бы выглядел Омск без зданий Любинского проспекта и ул. Партизанской? Он потерял бы изюминку, свое неповторимое лицо. Чтобы не потерять, нужно свою красоту поддерживать. Выходит, идея особенно удачна, как теперь говорят, три в одном.
— Я думаю, получится. За два года собор построили, — говорит Л. К. Полежаев. И, обращаясь к мэру, говорит: — Мы с вами, Евгений Иванович, объявив омичам, что орган они услышат через год, сжигаем за собой мосты. Теперь нужно выполнить обещание.