В Омск коренной москвич Георгий Пантюков приехал в 1962 году. Ему давно хотелось, как сейчас бы сказали, иметь свое дело, а в хоре имени Пятницкого, где он тогда служил, все-таки главным был директор. В Сибирь Пантюков поехал за свободой – творить. Его жена Зоя Александровна не побоялась поехать вслед за мужем в неведомую даль. По воспоминаниям очевидцев, Пантюковы были интересной парой: он – грандиозная творческая глыбища, и она – понимавшая это и сумевшая стать ему настоящим соратником. Многие годы Зоя Александровна проработала завучем в детской музыкальной школе №1. В семье росла дочь Наташа, которая позднее стала хормейстером, как отец, окончив Гнесинское училище в Москве.
Зои Александровны не стало летом прошлого года в Москве – туда она перебралась после смерти мужа. Вдова успела передать сибирякам архив Георгия Николаевича – его письма, фотографии, а главное – профессиональные записи и ноты. Она верила, что архив поможет восстановить хору былую творческую славу.
За тридцать два года жизни в хоре Георгий Пантюков придумал весь его репертуар. Говоря современным языком, он создал такой проект, который по профессиональному мастерству переплюнул самые именитые коллективы Советского Союза. Говорят, московское начальство долго не могло определиться, кто же лучше – хор имени Пятницкого или Омский народный? Москвичи и сибиряки долгие годы считались равнозначными и вели между собой негласное соревнование. Придумал Пантюков и эмблему омского хора – огромный медведь с балалайкой в обнимку красовался на всех афишах коллектива, приводя в трепет иностранцев, уверенных в том, что такие же косолапые бродят в России по улицам.
Многие называли Пантюкова при жизни деспотом, потому что даже седьмой пот не являлся для него гарантией мастерства. Но именно пантюковская выучка спасала коллектив много раз. Когда, спустя год после его кончины, хор выступал на цирковой арене зарубежного цирка, и вдруг выяснилось, что служащие забыли подложить для танцоров дощатый круг, артисты, не моргнув глазом, открутили свои «фуэтэ», ни разу не сбившись с ритма.
У Георгия Пантюкова была своя методика во всем. Например, он обращал большое внимание на нюансы. Отрепетированную песню сразу «на зрителя» не выпускал. Считал, что «должна отлежаться». А номера из золотого фонда всегда выглядели свежо и задиристо только потому, что в них незаметно вводилась молодежь. При Пантюкове хор пел и русские народные песни, и сибирские фольклорные, и советские патриотические. В паре с хореографом Яковом Коломейским – вместе они проработали восемнадцать лет – были созданы необыкновенно красивые хореографические композиции и задорные народные танцы. Успех Омский хор имел ошеломляющий – по всему миру. Выступления в концертном зале «Олимпия» превращались в безудержные аншлаги, суточные позволяли одеваться не хуже парижан. Сорок лет назад Омский русский народный хор был редким гостем как раз на сцене родного Концертного зала.
Умный человек, Георгий Пантюков, в начале 90-х годов понимал, что «из концертирующего коллектива хор может превратиться в фольклорно-оседлую единицу» и стал задумываться о новой программе. Он успел показать ее за 10 месяцев до смерти. После ухода Георгия Николаевича из жизни в 1994 году за 18 лет в Омском хоре сменилось шесть художественных руководителей, а из пантюковского состава осталось лишь два человека. На концерте, посвященном 90-летию мастера, Концертный зал Омской филармонии зал был забит до отказа – в основном, это были зрители среднего и старшего поколения.
Безусловно, Омский народный хор уже не тот, что был двадцать лет назад. Что-то ушло безвозвратно, что-то продолжает блистать в отдельных номерах и постановках. Коллектив пытается вписаться в новое время с его жесткими условиями. Но главное – хор продолжает жить, по-прежнему, являясь визитной карточкой не только Омской области, но и России.