В неземной дали и тревога, и тоска, и страх, и смерть, и снова жизнь. Вязкое болото… Будет ли спасение? Исцеление от мрака? Или мы все погибнем, сойдем с ума?.. Это реальность. Жуткая реальность…» «Быстрые композиции сменяются медленными, как день сменяется ночью. Слушаешь действительно с наслаждением и любуешься сумасшедшей проникновенностью игры».
Первого июля покончил жизнь самоубийством Максим Бушин, лидер одной из самых знаменитых и гастролирующих омских рок-групп — группы «Sunrise» («Восход солнца»). Кажется, еще совсем недавно этот долговязый и чуть сутуловатый парень стоял вот здесь, на сцене одного из городских ДК, а вокруг бесновалось море из человеческих рук и лиц, озаренных необычайной смесью восторга, преклонения и тоски. «Да, — говорит бывший директор группы Валентин Вяткин, — и в нашем городе можно найти более профессиональных гитаристов. Однако так, как играл Макс, уже не сыграет никто: он чувствовал музыку, а не просто извлекал звуки из инструмента…». Гитара для Бушина была практически всем, разве что не Богом: долгие годы, начиная с восьми лет, он изо дня в день по шесть -по десять часов проводил с ней. Ей одной, быть может, известны все его тайны и мечты. Ей одной он открывал свое замкнутое и одинокое сердце. И она отвечала — отвечала на его любовь так же искренне, так же отчаянно. Она пела об одиночестве и страхе, о трагических предчувствиях безумия, о кошмарных видениях и об одной-единственной надежде на спасение… Ирреальные визуальные ассоциации, картины из иной реальности, восточные догматы буддизма, ортодоксальное христианство, мир механических чудовищ… Все это отражено в емких и ярких названиях его композиций. «На моей памяти сам Макс придумал только одно название — «Карма», всем остальным композициям давал имена я, — говорит В. Вяткин. — Когда он придумывал новую вещь, то играл ее мне и спрашивал, на что она похожа, а я описывал свои ассоциации». Бушин никогда не оспаривал эти названия — фанатичному аскету, единственным божеством которого являлась музыка, не было дела до ярлыков, которые навешивали на него люди. Сам Макс говорил: «Я просто хочу наслаждаться тем, что я делаю. Для меня концерт — это большое удовольствие, особенно хороший концерт». И это правда. Для «Санрайза» существовали три святые вещи: репетиция, запись, концерт. Так было ровно десять лет.
За это десятилетие группа не раз была на грани развала, однако вновь восстанавливалась и с удвоенным рвением продолжала свое стремительное восхождение на олимп отечественного хард-рока. Может быть, восстановилась бы и на этот раз… Однако, как говорится, беда одна не приходит.
Резкое ощущение одиночества после разрыва с группой и ссоры с Вяткиным, чувство оторванности от повседневной жизни рок-музыканта, постоянные соблазны запретных удовольствий, превратившиеся в физиологическую зависимость от галлюциногенных средств, необходимость зарабатывания денег на жизнь в кабаке, среди всякого пьяного сброда, и, наконец, кража его гитары и потому — невозможность продолжать творческий процесс, необходимый Бушину больше воздуха, — всего этого сразу Максим вынести не смог. Он просто вышел в окно. С пятого этажа…
Ну что, Макс, нашел ли ты то, что искал, то, к чему так стремился? Ты говорил, что ТАМ будет лучше. Ты говорил, что готов начать все сначала в новом воплощении. Ты верил в реинкарнацию…
Даже если все это оказалось бы правдой и душа Макса действительно переселилась в тело какого-нибудь младенца, мы все же никогда больше не сможем увидеть этого талантливого гитариста и потрясающего композитора, Максима Бушина, никогда больше не услышим его новых произведений, .никогда уже не откроем тайны его внутренних переживаний.
Ведь несмотря на навязчивые депрессивные состояния, Максим всегда оставался лириком: «Для меня самое важное в жизни — любовь… Любовь — это радость, счастье во всех отношениях». Его музыкальными ориентирами и учителями были Бах, Моцарт, Вивальди, Рахманинов и Чайковский, а также Джимми Хендрикс, группа «Арсенал» и «Ноль». «Я бы хотел, чтобы люди по-другому жили… чтобы не причиняли друг другу вред. И все… Но они не хотят». Сколько боли в его словах, сколько отчаяния и… смирения: «Меня многое не устраивает в себе в плане музыки. Для того чтобы это изменить, нужно сильно потрудиться… А я не люблю трудиться. Дело в том, что условия, в которых мы живем, не дают стимула к тому, чтобы так трудиться, как хотелось бы…». И это сказал человек, который всю свою жизнь с невероятнейшим упорством занимался только одним — музыкой, человек, который более двадцати лет трудился над созданием своего собственного стиля игры на гитаре, над созданием огромного количества музыкальных композиций, над совмещением нетленной классики и лучших элементов современной музыки, ее безграничных возможностей!
Общество отобрало у Максима не только мечту, но даже последнюю надежду на спасение… Почему это происходит, город? Почему твои лучшие и талантливые сыны покидают тебя, уезжая в другие города и страны, уходя из жизни по «собственной воле», либо бросают дело всей своей жизни и остаются трудиться «на благо родины» в пыльных помещениях заводов и полутемных кабинетах частных фирм, пытаясь хоть как-то прокормить свои семьи? Прошу тебя, задумайся над этим поскорее! А пока что — троекратный залп памяти еще одной жертве своего времени…