Александр Алексеевич работает настройщиком в одной из детских музыкальных школ города. О том, что интересного в его профессии, насколько сложное это дело — настраивать пианино и рояли и всем ли оно по плечу, мы беседуем с Александром Алексеевичем на страницах нашего еженедельника.
— Начну с того, что моя профессия была востребована всегда. Потому что всегда существовали люди, неравнодушные к музыке, всегда были и есть музыкальные школы, которые, надо заметить, даже сейчас не испытывают недостатка в учениках. Разница, наверное, заключается лишь в том, что в прошлые годы в музыкальные школы существовал конкурс, а сейчас его нет. Хотя плата за занятия невелика. В среднем месяц обучения стоит сегодня сто рублей.
— Как вы, Александр Алексеевич, стали настройщиком? Была ли это цель жизни или роль в выборе профессии сыграл сличай?
— Конечно, только дело случая. Я окончил музыкальную школу, затем поступил в музыкальное училище имени Шебалина. Предполагалось, что я стану профессиональным музыкантом. Но так сложилось, что тогда, когда все силы надо было отдавать учебе, умер мой отец и срочно надо было позаботиться о том, как заработать на кусок хлеба. Мои преподаватели предложили мне попробовать себя в роли настройщика. А потом я сам не захотел менять профессию, привык, понравилось. Долгие годы я работал на знаменитой омской фабрике «Иртыш». До перестройки там за год выпускалось более двух тысяч музыкальных инструментов. В шестидесятые-семидесятые они раскупались все, но в начале восьмидесятых годов рынок быстро насытился, поскольку совсем рядом пианино производили соседи — Новосибирск и Кузбасс. А в наше время можно говорить уже о дефиците пианино и роялей.
-А что сейчас происходит с фабрикой?
— Полнейшее запустение. Мне особенно тяжело говорить об этом, потому что я отдал фабрике годы работы, помню, какой шум стоял и как болела голова в конце рабочего дня от сотен звучащих пианино. После того как угасло производство музыкальных инструментов, на базе фабрики пытались производить мебель. Была она не лучшего качества, и потому роста какого-то не предвиделось. Насколько мне известно, сегодня там работают человек пятнадцать. Делают что-то на тему мебели. Можно говорить о том, что фабрики сегодня нет. Грустно очень.
— Приходилось ли вам иметь дело с очень старинными, уникальными инструментами?
— Конечно, встречались такие в моей профессии. Они представляют собой большую ценность как антиквариат, но многое потеряли в плане звучания. Время в этом случае — не лекарь.
— Вывалили интересные случаи в вашей профессии, Александр Алексеевич?
— Смотря что назвать интересным. Бывало, что находил в настраиваемых инструментах припрятанные там хозяевами деньги и ценности. Вот, помню, на ул. Масленникова был случай — обнаружил в пианино коробочку от велосипедной аптечки, а там кольца, серьги — в общем, золото. Хозяева смущены были, конечно, что забыли о тайнике. На улице Декабристов, помню, трубочка из свернутых сторублевых купюр оказалась прямо под молоточками, которые стучат по струнам. Говорю хозяйке: что ж вы деньги в механику-то кладете, инструмент портите. Смеется… Надо заметить, что вообще многие женщины относятся к музыкальным инструментам весьма своеобразно. Выбирая пианино, они интересуются прежде всего не звучанием, а будет ли оно гармонировать с мебелью, с интерьером. Это не анекдот, а реальность.
— Какими качествами должен обладать человек, решивший стать настройщиком?
— Первое и самое главное — это музыкальный слух. Ну а затем терпение, наверное. Впрочем, это качество необходимо в любой профессии.