22 ноября 2000 года наша газета поместила репортаж, написанный на основе стенограммы заседания Законодательного собрания, принявшего закон о внесении поправок в Устав Омской области. Этими новациями де-юре было закреплено существовавшее до того де-факто превосходство исполнительной власти над представительной. В следующем номере от 29 ноября в заметке «Политика подмяла закон» рассказывалось, какие именно акты федерального и областного законодательства нарушили депутаты, отвалившие большие права настоящему и будущему губернаторам.
Вернуться к теме заставило событие, которое произошло в первые дни нового века, и на которое обратили внимание лишь несколько газет. Омский областной суд, как и Законодательное собрание, продемонстрировав верность губернатору, приказал долго жить как самостоятельная ветвь власти. Суд счел, что Регламент ЗС при принятии закона о поправках в Устав области нарушен не был, признав тем самым, что губернатор имел полное право лупить самовластной дубиной по неокрепшему черепу молодой демократии.
В СУД ОБРАТИЛСЯ А. Алехин, депутат Законодательного собрания — с исковым заявлением о признании данного закона недействительным. Основание: 1) закон принят менее чем двумя третями голосов от установленного числа депутатов; 2) каждая поправка к законопроекту, в соответствии со ст. 57 Регламента ЗС, голосуется отдельно, этого не было сделано в отношении 34 поправок Алехина; 3)голосование по проекту закона было завершено в 11 часов 22 минуты; он не был принят, но позже, без отмены результатов этого голосования было предпринято новое, в результате которого проект стал законом.
В ходе судебного рассмотрения А. Алехин и его представитель Н. Костяков сняли первый пункт, но добавили еще ряд других, в частности: с нарушениями Регламента принято постановление ЗС по первому чтению; тексты законопроектов, принятых в первом чтении 29 сентября и 14 ноября, не совпадают; депутатам отказано в праве внести свои поправки перед рассмотрением законопроекта во втором чтении и т. п.
Судебное заседание Ю. Иваненко вел с показной скрупулезностью, растянув его на три дня, рассмотрение можно было завершить в течение часа: результат-то был известен заранее. Областной суд часто становится на защиту областных властей. В 1998 году, например, выражение «как правило», когда дело касалось записи в Уставе области, обязывающий депутатов работать на постоянной основе, он истолковал как исключение! Прошел oн мимо многочисленных нарушений закона и при проведении Л. Полежаевым своей избирательной кампании, а потом три месяца придумывал обоснование для своего отказа в иске А. Кравцу…
Ю. Иваненко в 1999 году нашел законным решение Законодательного собрания о переносе этих выборов на три месяца до истечения полномочий губернатора. Не знаю, как в других делах, но в названных мною они показали себя специалистами по части шить черное белыми нитками.
СУДЬЯ ИВАНЕНКО, должно быть, недостаточно изучил Регламент Законодательного собрания, т. к. путает понятия «замечания и предложения» с термином «поправки». Между тем, первые участвуют при рассмотрении закона в первом чтении, а «поправки» предназначены исключительно для второго. Судье областного суда, имеющему высокую квалификацию по определению, такое непозволительно. Но, единожды сбившись с пути, Иваненко продолжает блудить (а, может быть, делает это осознанно). В мотивирующей части решения по заявлению Алехина он, в частности, пишет, что «по каждой из представленных в таблице поправок состоялось голосование, несмотря на то, что подобное не требовалось при процедуре первого чтения» (стр. 9). Далее там же: «обсуждение и голосование каждой поправки отдельно (стр. 576 Регламента) не предусмотрено при процедуре первого чтения законопроекта, а обязательно только для процедуры второго чтения». И третье, на той же стр. 9: «14.11.00 состоялось рассмотрение проекта Закона и принятие его в двух чтениях».
Зачем же нужен был возврат к первому чтению и голосование поправок? Ведь во время его проведения Законодательное собрание всего лишь «одобряет основные положения проекта или отклоняет его». В случае одобрения проекта «Собрание устанавливает предельный срок его предоставления для второго чтения». Но уловка с возвратом
предпринималась для того, чтобы совершить подмену. Она задумывалась с упором на состояние сегодняшнего сознания общества. Расчет губернаторской команды строился на том, что общественность этой подмены не заметит. Как известно, в суть законов у нас мало кто вникает, большинство населения верит средствам массовой информации, особенно телевидению, а они целиком и полностью в руках губернатора. И скажут то, что угодно ему. Поэтому наша задача раскрыть глаза хотя бы читателям «Красного Пути» на то, какими методами заговор против демократии в Омской области претворялся в жизнь под именем Закона.
Инициаторы подмены, конечно же, понимали, что принимать закон в том виде, в каком к тому времени он был, — значит, нарываться на скандал. И хотя уже говорилось, что областная администрация, с введением цензуры за большинством СМИ, скандалов не боится, надо ж было «делу дать хотя б законный вид иль толк». Тогда и была разработана операция по возвращению законопроекта в первое чтение. Для того, чтобы принять поправки как замечания и предложения, а затем…
Предложение о возврате к первому чтению председатели комитетов, собирающиеся перед заседанием ЗС в кабинете В. Варнавского, поддержали. Но вот про «затем» Варнавский умолчал. Предполагалось же сразу, по накатанному (поправки-то, мол, проголосовали) принять закон во втором чтении. Так в итоге и произошло. Но вот незадача — нарушений Регламента ЗС при этом было достаточно для обращения в суд.
В первом чтении законопроект был принят 29 сентября 2000 года. Депутатам была предоставлена возможность направить в него поправки до 15 октября, часть из них этим правом воспользовалась. А. Алехин внес 34 поправки, которые областная администрация без его согласия свела к пяти. Таким образом, отклонив поправки депутата, администрация области подменила собой Законодательное собрание. Это противозаконно.
Итак, по законопроекту состоялось два первых чтения — 29 сентября и 14 ноября 2000 года. Какое из них более правомочно? Любой здравомыслящий человек скажет: то, что состоялось позже. Тогда к чему все, что было сделано до 14 ноября? Т. е., все поправки. Казалось бы, пусть они останутся как дополнительная, внеурочная и опережающая время и процедуру работа, своего рода задел на будущее, который должен получить оценку в головном комитете (областной администрации), после чего и должен быть представлен на рассмотрение депутатов.
ВАЖНО УТОЧНИТЬ также, было ли второе чтение. И вот почему. Первый абзац ст. 54 Регламента говорит: «Если в ходе первого чтения Законодательное собрание признает представленный проект не требующим поправок, он может быть принят без второго чтения». Опираясь на эту норму, депутат С. Калинин и предложил принять закон в целом. Но четыре голосования, проведенные подряд, нужного результата не дали. Объявлен перерыв. Покаялись проголосовавшие не в русле областной администрации А. Малыхин и Н. Иутин. Наступает пятое голосование. Исправную электронную машину объявляют неисправной, Н.Рядовой и С. Калинин выкрикивают фамилию депутата, и тот дает ответ. Никакого перехода ко второму чтению не было, в этом нетрудно убедиться, прочитав стенограмму. Но на суде представители ответчиков и Иваненко упорно стояли на том, что оно было. Но в таком случае депутатам надо было предоставить новый текст законопроекта, ибо после повторного рассмотрения в первом чтении он не совпадал с тем, который был принят 29 сентября. Надо было дать депутатам (не той двадцатке, которая в основном пассивна и законотворчеством не интересуется, а тем, кому демократия небезразлична) время на осмысление документа и внесение поправок. Но задача перед ЗС стояла одна — изменить Устав «под губернатора».
В итоге выявилось, что история, описанная Ю. Тыняновым в повести «Поручик Киже», получила неожиданное продолжение. У Тынянова, как известно, чины и звания получал несуществующий в жизни (по-современному — виртуальный) персонаж. Здесь депутаты отменили не существовавшие в Уставе (например, в ст. ст. 39, 96) записи. О чем это говорит? О том, что двадцатка — это просто машина для заказного голосования.
Суд так и не выявил — состоялось или не состоялось рассмотрение проекта во втором чтении. Вместо установления этого факта суд ошибочно пытался установить, было или нет голосование за принятие закона во втором чтении; между тем голосование является лишь одной из стадий рассмотрения — завершающей. В практике работы Собрания, если законопроект был несложным, состоял из одной-двух статей, закон принимался в один день сразу в двух чтениях; но тогда делается формальный перерыв, во время которого собирается головной комитет, он рассматривал поправки, если таковые были, и лишь после этого на новом заседании (что тоже оформлялось протоколом) закон принимался в окончательном виде. 14 ноября не была соблюдена даже эта формальность.
И суд вместо поиска истины на основе Регламента ЗС Омской области обратился почему-то к Регламенту Госдумы. Но Дума живет по своим законам, а представительные органы субъектов Федерации — по своим. Никакой вертикали тут, прямой подчиненности не было и нет. Так зачем потребовались ссылки на не имеющий отношения к делу федеральный документ? Напрашивается вывод, чтобы запутать его еще больше.
ЖЕСТОКАЯ ИРОНИЯ ПРОФЕССИИ. Губернатора области и одновременно областную администрацию на суде представлял заместитель председателя государственно-правового комитета М. Дианов, такой же напористый, как и администрация. От Законодательного собрания ответчиком был заведующий отделом законодательных предположений и юридического консультирования В. Карпунов. Так вот не кто иной, как Карпунов, в свое время подписал возражения на этот законопроект о внесении поправок в Устав. Он рекомендовал не принимать закон в представленном виде. Но депутаты не прислушались тогда к его предостережениям, а теперь его же обязали защищать в суде то, против чего он выступал изначально.
Увы! Так в Законодательном собрании Омской области бывало уже не раз. Депутаты наломают дров, а отдувается за них аппарат. Видать, подвержены они синдрому Ельцина:
тот, как помнится, говорил или делал что-нибудь несусветное, а его помощники долго разъясняли потом, что имел в виду он совсем другое. А надо бы, чтобы за свои решения в судах отвечали сами депутаты — инициаторы и ярые поддержанты различных губернаторских идей. На этот раз Собрание вполне могли бы представлять в суде тот же С. Калинин, кстати, юрист по образованию, председатель комитета законодательных инициатив, законности и правопорядка ЗС, или тот же М. Машкарин, подобострастный защитник областной администрации. Это они призывали коллег поддержать пресловутый законопроект. Но ловко устроились! Бремя ответственности за них несут другие.
Эти, другие, держались на суде уверенно. Они даже не раз напоминали Иваненко, где кончаются его полномочия. Как бы ненавязчиво, тем самым подсказывая решения, понятные «даже африканскому ежику».
Известно, особенно в среде спортсменов, такое выражение: «В Техасе побеждают техасцы». В переносном смысле оно означает, что арбитры принимают, как правило, сторону хозяев, И принятие, несмотря на нарушение регламента ЗС, решения об отказе А. Алехину еще раз свидетельствует о том, что в Омской области постепенно устанавливаются порядки, существовавшие на Диком Западе в период колонизации Америки. Источники, кстати, свидетельствуют, что у техасских громил были даже свои судьи, которые оправдывали все, что бы эти громилы ни сделали.